Бездорожная сказка

Однако вдоволь полюбоваться красотами пейзажа я не успела. Опустив глаза, чтобы взглянуть на Избушечку, я увидела, что прямо на мостовой перед входом в наши отдельные покои лежит довольно большой лист бумаги, прижатый камнем. У меня не было совершенно никаких сомнений, что это очередное послание от похитителей моих родителей. Поэтому томная утренняя нега сменилась возбужденной активностью. Я поспешно переоделась в приготовленное с вечера платье и рывком отворила дверь, едва не наступив на Кота. Впрочем, тот уже не спал и с готовностью вскочил с места.

– Ты куда это? – спросил он.

– Там очередное письмо лежит, – прошипела я в ответ.

Впрочем, могла бы и не снижать голос: Ягусины рулады (это она была их источником) не прервались, а Стрелец-молодец, спавший на мягком диване на первом этаже, даже не пошевелился, когда я прошла мимо него к входной двери, только пробормотал что-то во сне. Мы с Котом вышли на улицу.

– Ну, и где? – спросил Кот.

– Да вот же!

Я отбросила в сторону камень и развернула лист.

– Опять ничего не написано! – возмутился Кот.

– Но начерчено, – возразила я.

Разглядывать письмо на весу было неудобно, поэтому я отнесла его в небольшую беседку, стоявшую напротив входной двери в терем. Там был стол и две лавки, предназначенные для вечернего чаепития гостей терема, так что я аккуратно разложила послание на ровной поверхности и уселась на скамью, чтобы иметь возможность внимательно изучить его.

– Это карта! – сказал Кот, устроившийся на моих коленях и с вниманием изучавший полученное сообщение вместе со мной. Я прижала его правое ухо, закрывавшее мне обзор.

– Это не карта, а план местности, – уточнила я.

– Какой именно?

– Да вот этой. Смотри, это наш трактир, это двор, это дорога подъездная.

– Ну да, ну да! – воодушевился Кот. – А по дороге этой нарисованы стрелочки. Это маршрут, да?

– И куда он ведет? – оглядела я местность, пытаясь сопоставить ее с планом.

– Пошли узнаем! – Кот возбужденно потоптался по моим коленям, приноравливаясь поудобнее спрыгнуть на землю.

Я решительно поднялась с лавки. Почему-то в моей голове даже не мелькнула мысль о неразумности самостоятельного следования указаниям полученной инструкции. Напротив, в душе жила уверенность, что именно мне и именно сейчас следует проследовать по указанному маршруту. Держа план в руках, я быстро спустилась по подъездной дорожке и вышла на узкую улицу. Следуя стрелкам, я повернула направо, пошла по этой улице, которая достаточно круто уходила вверх, ведя на гору. Миновала несколько домов, тихих в это время утра – то ли спали их обитатели, то ли вообще не жили там. Через несколько минут улица закончилась, упершись в очередной домик. Здесь следовало снова повернуть направо.

– Смотри! – окликнул меня Кот.

Он указывал лапой куда-то вверх. Я подняла голову и увидела над нами крепкую круглую башню. Именно такую, какая была изображена на том послании у камня на распутье. Взглянув на предложенный план, мы с Котом убедились, что стрелки на нем вели именно к этой башне: следовало подняться на гору и войти с тыльной стороны сооружения, где располагалась дверь. В этот момент мне следовало бы вернуться, взять с собой Стрельца-молодца или хотя бы Ягусю, и уже всем вместе войти в башню. Но я проигнорировала намеки здравого смысла. Кот уже ускакал вперед и успел вернуться с докладом, что все тихо, башня пуста, а вокруг ничего подозрительного. И я прошла оставшееся расстояние до входной двери в башню.

Было по-прежнему тихо. Очевидно, никаких нападений на княжество Мурольское не случалось уже несколько лет, необходимость в ежедневном присутствии дозорных на башне отпала уже давно. Возможно, сюда приходили раз в день во время общего обхода, но тропа не была вытоптана до земли, лишь слегка примята трава, намечавшая маршрут от большой дороги к входной дверце башни. Мне пришлось приподнять длинный подол зеленой юбки, чтобы не намочить его в утренней росе. Кот заглянул за приотворенную створку.

– Никого, – доложил он. – Мыши только.

– Мыши? – обеспокоилась я.

– Не волнуйся, они спят уже.

Лишь вступив в полумрак башенки, я поняла, что Кот имел ввиду не полевых, а летучих мышей: на балках потолка висели плотные черные кулечки. Запрокинув голову, я оценила возможность того, что эти ночные животные вдруг проснутся и спикируют мне в волосы. Возможность стремилась к нулю. Первые солнечные лучи уже проникли сквозь бойницы башни, а всем известно, что летучие мыши не любят летать при свете дня. Поэтому я успокоилась и приступила к осмотру помещения, чтобы найти очередное послание от похитителей. Иначе зачем было приводить меня в эту башню?