Бездушная

Лорд Маккон обратил совершенно волчий взгляд на ту самую женщину, что могла помешать ему снова стать волком. Он спрашивал себя, насколько его любовь связана с этим фактом, с уникальностью ситуации, в которой он оказался. Сверхъестественный и запредельная — да возможен ли вообще такой союз?

«Моя!» — сказали его глаза.

Алексия не поняла значения этого взгляда. И не поняла тишины, которая воцарилась следом за ним. Внезапно разнервничавшись, она прочистила горло и спросила, используя термины стаи, чтобы придать себе уверенности:

— Сучий танец. Сейчас… время моего па?

Алексия понятия не имела, что от нее требуется, но хотела, чтобы граф знал: отчасти она понимает его поведение. Лорд Маккон, все еще под впечатлением от только что сделанного открытия, посмотрел на нее так, будто никогда прежде не видел по-настоящему. Он перестал гладить ее щеку и устало, словно малыш, потер обеими руками собственное лицо.

— Вижу, мой бета с вами переговорил, — граф смотрел сквозь пальцы на мисс Таработти. — Что ж, он беседовал и со мной и заверил, что я совершил фатальную ошибку, не взяв ситуацию в свои руки. Потому что вы, может быть, и альфа, но уж точно не волчица-оборотень. Хотя, должен добавить, уместно это или нет, но я всегда наслаждался нашим общением, — и он бросил взгляд на пресловутое кресло.

— Даже тогда, с ежиком?

Мисс Таработти не могла понять, что происходит. Неужели он только что признал свои намерения относительно нее? И эти намерения имеют исключительно физиологическую природу? А если так, стоит ли ей и дальше поддерживать свое с ним знакомство? Ни одного слова о женитьбе с губ графа пока что не слетело. Оборотни, будучи сверхъестественными и по большей части мертвыми, детей иметь не могут. По крайней мере, так утверждают отцовские книги. Из-за этого оборотни редко вступают в брак, предпочитая прибегать к профессиональным услугам своих клавигеров. Алексия задумалась о собственном будущем. Вряд ли ей снова представится возможность вроде этой, и у нее есть способ себя обезопасить. Во всяком случае, она читала, что есть. Хотя, учитывая собственническую натуру графа, все в конце концов раскроется, тут сомнений быть не могло. «Да провались она, моя репутация, — сказала себе Алексия. — Не то чтобы у меня были какие-то серьезные надежды на будущее, которые я могла бы погубить. Можно просто взять и пойти по стопам распутника-отца. Вероятно, лорд Маккон поселит меня в каком-нибудь маленьком домике где-то в глуши, вместе с моей библиотекой и славной огромной кроватью». Тогда она будет скучать по Айви, лорду Акелдаме и — да, придется признать — по своей дурацкой семье и еще более дурацкому лондонскому обществу. Это ее озадачило.

Стоит ли оно того?

Именно этот момент лорд Маккон выбрал, чтобы поцеловать Алексию. На этот раз не было никаких нежных прелюдий: ее голова запрокинулась, и она ощутила его губы, и зубы, и язык. Они впечатались в нее, словно горячее клеймо, и казалось, это длится вечность. Алексия прижалась к графу, как всегда в момент их тесного контакта раздраженная количеством одежды, отделяющей ее руки от его кожи.

Стало ясно, что на ее вопрос существует лишь один ответ: да, оно того стоит.

Мисс Таработти улыбнулась прямо в настойчивые губы его светлости. Сучий танец. Она отстранилась, посмотрела в коньячные глаза графа и увидела в них голод хищника. Это ей понравилось. Приправой к восхитительно солоноватому вкусу его кожи стал круживший голову риск.

— Очень хорошо, лорд Маккон. Если мы с вами собираемся сыграть именно в эту игру, не соблаговолите ли вы стать моим… — мисс Таработти запнулась, вспоминая верное слово. Как правильно назвать мужчину-любовника? — Наложником?

— Что вы такое говорите? — возмущенно взревел лорд Маккон.

— Нет? Что-то не так? — спросила Алексия, озадаченная переменой его настроения.

Но времени исправить свою оплошность у нее не было, потому что крик лорда Маккона вырвался из гостиной в холл, а в гостиную, наоборот, ворвалась миссис Лунтвилл, о чьем любопытстве можно было слагать легенды.

Глазам этой почтенной дамы предстал стол с тремя обглоданными куриными остовами, фоном которому служила ее старшая дочь, сидящая на козетке в объятиях лорда Маккона.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ПРОБЛЕМА СОРАЗМЕРНОСТИ ОБОРОТНЕЙ

Миссис Лунтвилл проделала то же, что и всякая хорошо подготовленная мать, заставшая незамужнюю дочь в объятиях оборотня: закатила чрезвычайно благопристойную, но весьма громкую истерику.

Привлеченные этим шумом, все Лунтвиллы покинули помещения, где находились прежде, и вломились в малую гостиную. Они вполне естественно предположили, что кто-то умер или что мисс Хисселпенни явилась в совсем уж уродливом капоре, однако вместо этого увидели романтическое переплетение тел Алексии и графа Вулси, что изначально казалось куда менее вероятным.