Бездушная

Ивлин, младшая из сестер, сочувственно поцокала языком и потянулась к горшочку с крыжовенным джемом.

— А там не сказано, кто эта барышня?

Фелисити изящным движением потерла носик и продолжила чтение.

— К сожалению, нет.

Алексия подняла брови и в не характерном для нее молчании пригубила чай. Потом поморщилась от запаха, прищурилась, глядя в чашку, и потянулась за сливками. Ивлин старательно, ровным слоем размазывала джем по тосту:

— Как это, право, скучно! Мне хотелось бы знать все важные детали этой истории, она ведь так похожа на сцену из какого-то готического романа. Есть еще что-нибудь интересное?

— Ну, дальше в статье подробнее написано про сам бал. Подумать только, автор даже критикует герцогиню Снодгроув за то, что она не подала никаких закусок.

— Но ведь правда, — горячо согласилась Ивлин, — даже в общественных клубах подают такие маленькие простенькие сэндвичи. Вряд ли герцог не может позволить себе подобных расходов.

— Совершенно верно, моя милая, — согласились миссис Лунтвилл.

Фелисити посмотрела, кем подписана статья.

— Автор — какой-то «аноним». Ни о чьих нарядах ничего не сказано. Я бы назвала это никудышным обзором. И ни я, ни Ивлин даже не упомянуты.

Барышни Лунтвилл пользовались большой популярностью у прессы благодаря своим безупречным нарядам, а также поразительно большому количеству воздыхателей. Вся семья, за исключением Алексии, наслаждалась этой популярностью, и никого из ее членов вроде бы не смущало, что опусы газетчиков не всегда оказывались лестными. Неважно, что они пишут, лишь бы писали.

Вид у Ивлин был недовольный. Между ее идеально изогнутыми бровями появилась легкая морщинка.

— Я ведь надела новое ярко-зеленое платье с розовыми водяными лилиями только для того, чтобы о нем написали.

Алексия поморщилась. Она предпочла бы, чтобы ей не напоминали об этом платье — слишком много оборочек.

Один из неудачных побочных эффектов повторного замужества миссис Лунтвилл заключался в том, что и Фелисити, и Ивлин совсем не походили на единоутробную старшую сестру. Случайно встретив их вместе, никто даже не догадался бы, что Алексия в родстве с этими двумя барышнями. Помимо того что в них отсутствовали итальянские крови и наличествовала душа, Фелисити и Ивлин были довольно недурны собой: этакие бледные стандартные блондинки с большими голубыми глазами и маленькими ротиками-бутончиками. К сожалению, как и их дражайшая маменька, они были всего лишь «довольно недурны собой», не более того. Других достоинств у них не наблюдалось, и, следовательно, беседа за завтраком категорически недотягивала до интеллектуального уровня, к которому стремилась Алексия. Впрочем, она была рада уже и тому, что разговор свернул с темы убийства на более прозаические вещи.

— Всё, про бал больше ничего не пишут, — Фелисити помолчала, переключившись на раздел светских объявлений. — Вот тут очень интересно. Эта симпатичная чайная неподалеку от Бонд-стрит теперь будет работать до двух часов ночи, чтобы привлекать клиентуру из числа сверхъестественной публики. Не успеешь оглянуться, как они включат в меню сырое мясо и кровь в бокалах. Как ты считаешь, мама, стоит ли нам по-прежнему так часто туда ходить?

Миссис Лунтвилл снова оторвалась от своего ячменно-лимонного отвара:

— Не понимаю, какой в этом вред, моя дорогая.

Сквайр Лунтвилл проглотил кусок тоста и добавил, обращаясь к жене:

— В числе моих лучших инвесторов есть те, кто принадлежит к этой ночной публике, моя жемчужина. А среди кавалеров для наших дочерей, которых ты постоянно выслеживаешь, попадаются и похуже.

— Право, папочка, — пожурила его Ивлин, — тебя послушать, так выходит, что мама как оборотень какой-то во время вспышки ярости.

Миссис Лунтвилл с подозрением посмотрела на мужа:

— Ты ведь не зачастил в последнее время в «Кларет» или «Сангрию», не правда ли? — это прозвучало так, будто она опасается, что Лондон внезапно наводнили оборотни, призраки и вампиры, и ее муж братается с этой публикой без разбора.

Сквайр постарался поскорее закрыть тему:

— Конечно, нет, моя жемчужина, только в «Будлз». Ты же знаешь, что всем этим клубам для сверхъестественных я предпочитаю свой собственный.

— Кстати, о клубах для джентльменов, — перебила его Фелисити, все еще погруженная в чтение газеты, — в Мейфэре на прошлой неделе открыли еще один. Для интеллектуалов, философов, ученых и тому подобных — ни много ни мало. И назвали его «Гипокрас». Какая нелепость! Зачем этим господам вдруг понадобился клуб? Разве им недостаточно общедоступных музеев? — Фелисити нахмурилась, глядя на адрес. — Однако место до ужаса модное, — и, передавая газету матери, спросила: — Разве это не по соседству с городским домом герцога Снодгроува?

Миссис Лунтвилл кивнула: