Бездушный

Странно, но факт. Моё нынешнее главенство ни в городе, ни в команде никто не оспаривал. Местные маги и стражники ловили буквально каждое слово и выполняли любой приказ, даже кажущийся на первый взгляд нелогичным. Но это ещё более-менее объяснимо. Раз я считаюсь главным в пятёрке, победившей целую армию, значит, я тот, кто принимает окончательные решения. А к тем, кто принимает окончательные решения и, что ещё важнее, умеет обеспечить их выполнение, и отношение соответствующее. Ну и, как вишенка на торте, камень Баат. Думаю, половина моей сегодняшней популярности среди горожан принадлежит конкретно ему.

Другое дело — соратники. Все четверо воспринимали меня теперь совершенно не так, как раньше, до возвращения из Пустой горы. Складывалось ощущение, что когда я вернулся, с них словно какая-то ноша свалилась. Будто они только того и ждали, чтобы увидеть во мне кого-то другого, кого они знали долгие годы и были готовы пойти за ним хоть куда.

Я, правда, и сам, каюсь, дал им такую возможность, когда назвал их новыми «именами», какие пришли на ум после возвращения. Пришли неожиданно. И тоже — словно забытые напрочь воспоминания «прежней жизни». Наверное, это «погонщик». Больше некому. Сперва рассказал-показал мне реальные, а не выдуманные истории моих спутников, а потом — хоп! — вычистил их из памяти. Однако лазейку оставил. Своего рода триггер, чтобы в какой-нибудь нужный момент я что-нибудь неожиданно вспомнил и сделал. А мои друзья приняли бы это как должное, как ещё одно доказательство, что их «предводитель» — именно тот, за кого себя выдаёт, тот, кто им действительно нужен. Непонятный «великий» из прошлого, призванный сокрушить Империю и Конклав и вернуть миру прежнюю магию...

Комната, которую мы избрали для экспериментов, походила на тюремную камеру, в которой меня держали после «шаонарского инцидента». Такая же просторная, оборудованная парой колец в стене, сливным отверстием в дальнем от двери углу и деревянным топчанчиком для «подопытных». И даже окно с решёткой имелось, только гораздо меньше и располагалось под потолком, практически вровень с землёй снаружи. А отличалось это помещение от аналогичного во дворце высокородной Астии тем, что одна из стен была обшита доской. Выщербленной, обожжённой, исколотой и изрезанной.

— Магоуловитель, — пробормотал Аршаф, коснувшись её ладонью.

Именно это нам для испытаний и требовалось: чтобы исключить рикошеты, пожары и прочие никому не нужные разрушения.

Образцы разложили на топчане.

Первыми на «испытательный стенд» отправились свитки-пергаменты.

Роль «подопытного кролика» я взял на себя. Причина простая: магия на меня не действовала, поэтому если что-то пошло бы не так, шанс выйти сухим из воды у меня был существенно выше, чем у коллеги по экспериментам.

Свитки я держал на вытянутых руках. Как вскорости выяснилось, они создавали иллюзии. Любые. От безобидного, растущего прямо из камня цветочка до жуткого чудища с длинными кривыми когтями и капающей с клыков слюной. Для первого свитка Аршаф расстарался так же как и для вынутого из «летухи» кристалла памяти. Столько энергии из себя выплеснул, что аж вспотел бедолага. На вторую бумагу с рунами он, по моему предложению, потратился раза в четыре меньше. Результат оказался таким же. Воодушевившись достигнутым, напарник отправил на третий свиток (в смысле, в меня, а я уже перекинул энергию дальше) совсем немного — ровно ту порцию, какую использовал бы для обычного «нерунного» артефакта. И снова — удача.

После чего я уже окончательно отбросил сомнения и решил поучаствовать в опытах напрямую. То есть, едва получил от Аршафа новое облако маг-энергии, то сразу представил в сознании то, что хочу увидеть — и только затем отправил энергию в свиток.

Результат превзошёл все мыслимые ожидания.

Перед моими глазами на месте «вора-судьи» появилась рыночная торговка в засаленном фартуке, довольно упитанная и крикливая (иллюзия получилась не только визуальной, но и звуковой). Что любопытно, она выглядела столь натурально, что я не удержался, вынул из-за пазухи умыкнутое у Рей зеркальце (как знал, что понадобится) и, ничего не говоря, протянул его фантомной «мадам». Та с интересом осмотрела себя со всех сторон и, подняв большой палец, визгливо похвасталась:

— А хороша, да?

Я ухмыльнулся и ответил «ей» тем же жестом:

— Фирма веников не вяжет. Иллюзия крепкая, крепче и быть не может.

— Надеюсь, это не навсегда? — изобразила «торговка» лёгкое беспокойство.

— Если оставить как есть, на пару часов точно хватит, — заявил я с уверенностью, глядя, насколько быстро тускнеет рисунок на свитке, и прикидывая примерное время, когда он исчезнет полностью.

— Хороший запас, — одобрила «дама». — Раза в четыре дольше любого нерунного артефакта.

Я погасил иллюзию, Аршаф снова стал сам собой, руны на свитке вернулись к прежнему «яркому» состоянию.

— Интересно, что будет, если распотрошить его до конца? — пробормотал я, задумавшись.

— По опыту, если руны исчезнут, восстановить их сумеет лишь тот, кто их создал, — пожал плечами Аршаф.