Бездушный

Даже примерно не мог сказать, когда пришёл в себя. Вокруг царила тьма, хоть глаз коли. Лежал на чём-то мягком. Ощупав всё руками, установил, что валяюсь на куче свежей земли. Скорее всего, той, которая утянула меня в какое-то подземелье из-под выворотня.

Тело, к удивлению, почти не болело, если вспомнить, что пришлось пережить перед потерей сознания. То ли мне так повезло и столкновения с трубами для меня завершилось удачно, или я тут не меньше суток отдыхаю, и Регенерация серьёзно меня подлатала. Как-никак, а она у меня равна восьми единицам. Очень даже недурная цифра.

В инвентаре у меня лежал запас ярких свечей и небольших тонких факелов, которые горели недолго, но ярко. Запалив один такой, я принялся осматриваться по сторонам.

Судьба, провидение или моя собственная глупость привели меня в старинное подземное сооружение, очень сильно смахивающее на туннель метро. Вместо двух рельс здесь располагалась гигантская пластина с мелкими выступами в центре. До меня не сразу дошло, что нечто отдалённо похожее я видел в Москве неподалёку от ВДНХ. Кажется, называют такую штуку монорельсом. Только здесь это устройство и окружающие детали выглядели так, как если сравнивать монорельс в Японии с рельсами для вагонеток в шахте девятнадцатого века.

Всё вокруг было покрыто слоем грязи и пыли, валялись огромные кучи ржавчины и непонятной трухи, отдалённо похожей на слипшуюся гору пенопластовых шариков, керамзита с битым стеклом от автомобилей. Но, кроме этого, здесь хватало иных металлических деталей, не считая монорельса, выглядевших чуть ли не как новые. Если их оторвать, то в посёлке я смогу неплохо навариться. Там старая сталь, которая прошла проверку тьмой веков, ценится немногим дешевле золотых украшений и редких талантов. Но это всё потом, сначала я всё здесь осмотрю.

Свет факела доставал до потолка, но не мог дотянуться до пролома, через который я угодил сюда. В бетонных перекрытиях зияла внушительная дыра с неровными краями раскрошенного бетона. Те трубы и в самом деле оказались трубами и толстой арматурой. Мне чудом повезло, что я не нанизался на неё во время падения. Её концы были загнуты вниз, к полу. Удивительно, что несколько труб остались целыми, лишь сильно деформированными, но без разрывов.

Видимо, даже на пике своего развития, когда человек научился создавать существ по образу своему и подобию, механизм создания массивных и долговременных сооружений в своей сути не сильно изменился: железобетон он и в тридцатом веке железобетон.

Пришлось подбрасывать факел, стараясь, чтобы он попадал в пролом и долетал до самого верха. Часто он натыкался на трубы и лопнувшую арматуру и падал вниз, иногда тух. Но вскоре я приловчился и смог забросить источник света практически до потолка. Там факел на несколько секунд осветил гнилые корни и земляную пробку, заткнувшую дыру, сквозь которую я свалился. Наверное, осыпающаяся земля потащила за собой выворотень. Потом тот встал в раскоряку, зацепившись корнями, или ствол оказался тяжёлым. Сверху земля некоторое время всё ещё осыпалась, пока не превратилась в плотную пробку, осев на корнях.

— Трындец, — сплюнул я под ноги, оценив размеры задницы, в которую влез.

До корней было метров пятнадцать. До первых концов арматуры где-то семь-восемь. Некоторые шансы с моими новыми нечеловеческими способностями дотянуться до них и забраться у меня имеются. Но вот смогу ли я прокопать лаз наверх? И не снесёт ли меня потоком земли, когда я срежу часть корней? Второй раз может не повезти, и я наколюсь на арматурины или расшибу себе голову в падении.

Оценив свои шансы вернуться тем же путём, которым спустился в древнее метро, прикинув запасы воды и еды, я решил осмотреть подземку и поискать путь на поверхность в другом месте.

Запалив новый факел, я не спеша двинулся по монорельсу, поднимая клубы пыли. Через несколько минут соорудил себе маску из куска ткани, чтобы защитить от неё органы дыхания.

За два часа пути нашёл несколько десятков дверей и проходов. Последние были завалены так, что не стоило даже и пытаться прокопать путь наверх. Двери в основном вели в мелкие тупиковые туннели, забитые коммуникациями или в комнатки, заставленные оборудованием. Оно за минувшие годы почти полностью сгнило и проржавело. Мне достались только несколько металлических шин и кронштейнов для крепления на стену всякого разного. Эти штуки сохранились лучше всего. Коррозия оставила на них только едва заметные каверны. Со стен они снимались с лёгкостью, так как материал дюбелей или анкеров, используемых в том прошлом-будущем, превратился в труху, как и девяносто девять процентов оборудования.

Наконец, путь мне преградил огромный завал, заваливший монорельс. У меня едва руки не опустились от отчаяния. За минувшие часы я мог бы построить баррикаду и дотянуться до труб в том проломе, через который свалился в метро. Так бездарно просрал это время!