Бездушный

Я ошибался, когда считал, что жителям этого мира плевать на тех, кто слабее. Что обычные люди не видят чего-то зазорного в убийстве детей и женщин. Что если маг приказал, то это нормально и даже полезно для общества. Нет. Просто люди и маги в здешней Империи — это не просто две расы, не просто два вида одного и того же народа, отличающиеся друг от друга только умением использовать разлитую вокруг силу. Это, скорее, два вида живых существ — люди и нелюди. И первые, как считают вторые, служат вторым просто стадом, игрушками, кормом, объектами для экспериментов, расходным материалом для движения к главной цели — покорению пищевой пирамиды, на вершине которой может остаться только один. Самый безжалостный, самый подлый, самый циничный…

Но, как у всякого общества, даже среди упивающихся своей исключительностью эгоистов встречались «досадные» исключения, совершенно не вписывающиеся в законы их мерзкого социума. Такие как, например, мои нынешние соратники — Тур, Лика, Рейна, Аршаф. Как пустоградские маги, которые всегда, как я понял, были себе на уме. Как Алма, в конце концов. Которые, даже будучи «нелюдями», оставались по сути «людьми». И именно это внушало мне сдержанный, но оптимизм. Что этот мир ещё может исправиться. Что он не умрёт, когда сдохнут Империя и те, кто являются для остальных её воплощением — маги Конклава и их вечно живой император…

— Посадили, — буднично доложил напарник, когда вернулся. — Надеюсь, что сутки ещё проживёт. Кстати, нашли ещё одного. В борделе служил вышибалой. Выяснили, что всех тех девиц оттуда, что беременели, сперва к экзекутору отводили. Он, типа, пособие им выдавал, расспрашивал про разные пустяки, а уже потом отправлял восвояси… Да только, видать, отпускал он не всех. Кое-кто оставался здесь навсегда… — мрачно добавил «вор», кивнув на застывших в магическом стазисе женщин.

Я мысленно вздрогнул. Недаром, выходит, подозревал, что что-то с местным борделем не так. Да только толку, блин, с подозрений… Умерших всё равно не вернуть и сотворённое зло не исправить… Или всё же удастся? Хотя бы этих… которые всё ещё живы, пусть и условно…

Энергии в руне «исцели себя сам» оставалось около четверти от первоначального уровня. Восполнится она или нет, когда выдохнется, неизвестно. Сам я вдохнуть в свои руны энергию, в отличие от чужих, почему-то не мог. Пробовал — не получалось, и хоть ты тресни. Одна из загадок здешнего мира и его магической составляющей. Научил бы кто, объяснил, что да как, в ножки бы ему поклонился и до конца жизни славил. А может, даже и культ создал, как тот же Рушпун — секту моего имени…

— Сколько там, проверял? — спросил я напарника, заметив, что он тоже достал пластинку.

— Около трети. Надеюсь, что хватит.

— Понял. Займись тогда женщинами. На них, как мне кажется, энергии надо больше.

— Договорились…

Спустя два часа я выяснил, что ошибся. Чтобы реанимировать будущих рожениц, силы потребовалось в два раза меньше, чем на младенцев. Правда, на времени реанимации это ничуть не сказалось. Пока Аршаф занимался одной беременной, я успевал очистить от скверны и вернуть к относительно нормальному состоянию трёх детей. Скверну я «выжигал» иммунностью, жизнь и здоровье восстанавливал рунами.

Мало-помалу подвал наполнялся истерическим плачем с одной половины и сдавленными рыданиями с другой. Но меня это, к слову, ничуть не расстраивало. А когда всё закончилось, я просто отправил напарника за «подмогой».

Через минуту дрожащих от страха и сбившихся в кучу пленниц вывели наружу «буровские» убивцы. Следом вынесли и младенцев.

— Сколько осталось? — повторил я предыдущий вопрос, когда дверь в подвал снова закрылась.

— Десятая часть, — устало ответил напарник.

В ответ я только вздохнул.

— Счастливчик…

В моей рунной записи энергии оставалось меньше процента.

Передохнув пять минут и сжевав по паре сухариков, мы занялись маленькой комнаткой и хранящимся там «ковчегом».

Приятель, как только увидел его, сразу покрылся холодным потом.

— Он… он тянет к себе… требует, чтоб открыли…

— Попробуй поставить защиту.

— Сейчас… Да… Фух!.. Вроде полегче, — выдохнул с облегчением «вор».

— Что лучше других экранирует магию?

— Серебро.

Я удовлетворённо кивнул. Мои подозрения и соображения подтвердились на двести процентов. Мастер Пара́ус не зря никого сюда не пускал. И «ящик Пандоры» инкрустировал серебром тоже не просто так.

— Хватит нам в сундуках монет, чтобы сделать из них… коробку побольше?

Аршаф вытер лоб.

— Хватит. Только коробку делать не надо. Нам надо просто взять ящик побольше и покрыть его серебром… тонким слоем. Примерно на четверть «пала»…

«Три миллиметра, — прикинул я в мыслях. — Годится».

— …и ещё руны бы на него наложить.

— Наложим. Не беспокойся…

* * *

Ящик нужных размеров нам доставили к вечеру. Тогда же покрыли его серебром. Монет на это ушло примерно треть сундука, около пяти тысяч лартов. Сумма, по местным меркам, астрономическая. Однако оно того стоило. Теперь, к спрятанному в ящик «ковчегу» можно было подходить и магам, и людям.