Бездушный

Несколько ударов сердца они мерялись взглядами, затем Гиана опустила глаза и тяжко вздохнула:

— Не хочется верить, но… ты права. Разница практически стёрлась. Будет война, и ты уйдёшь на неё вместе с Давлетом и Халешом. А я… у меня никого не останется.

— Ты говоришь так, будто мы все уже умерли, — нахмурилась «пери».

— Нет! Вовсе нет, — вскинулась Гиа. — Просто я чувствую… вы сюда не вернётесь. Поэтому больше всего на свете я бы хотела…

Она неожиданно осеклась, и Алина, подождав три секунды, попробовала угадать:

— Чтобы мы остались в Тилти́не, да?

— Нет. Больше всего на свете я бы хотела отправиться с вами.

— Уверена? — пытливо взглянула девушка на ривийку.

— Да, — твёрдо ответила Гиа.

— Глупо, но так и быть, — кивнула Алина. — Я потребую у Дивана, чтобы тебя тоже взяли в поход… Как мою помощницу, безусловно, а не как невесту сотника Халеша, — улыбнулась она, заметив, как ярко блеснули глаза у подруги…

Во дворец беглянку из Великой Империи сопровождали четверо богато одетых стражников из дворцовой охраны. Их прислал к дому Халеша сам Эрхан-бей, ставший на днях главным военным советником нового взира.

Реальной пользы от этих охранников не было, но в вопросах церемониала Алина предпочитала не спорить. Раз жителям Ривии нравится, когда юная пери гуляет по улицам в окружении внушительно выглядящих батыров, нет смысла сопротивляться желаниям большинства. Традиции на то и традиции, чтобы их соблюдали все, даже волшебницы.

Когда впереди показались ворота Шитар, Алину неожиданно передёрнуло. Отвращение от её первого посещения дворца до сих пор не ушло, хотя, казалось бы, ну что тут такого? Ведь ничего страшного с ней не случилось. Скорее, наоборот. Но всё равно. Ощущение мерзости, масляных взглядов, слюнявого рта и липких ручонок преследовало её до сих пор. Даже принимаемые каждый день ванны с розовыми лепестками и жасминовыми отдушками не могли перебить то чувство, как будто её и вправду сперва окунули в помои, а затем изнасиловали. Мало того, события того дня снились ей теперь каждую ночь, заставляя просыпаться в холодном поту и натягивать на себя одеяло, чтобы, как в детстве, спрятаться под ним от кошмарных видений…

* * *

Когда двери в опочивальню великого взира захлопнулись, девушка сделала несколько коротких шажков и остановилась, оглядываясь. Личная спальня правителя Ривии не уступала в размерах дворцовым обеденным залам. В помещении царил полумрак, ковров на полу не имелось, мраморные плиты неприятно холодили босые ноги маленькой «танцовщицы»..