Бездыханные ІІ

— Итак, что мы имеем… Твоя максимальная скорость на данный момент составляет приблизительно шестьдесят километров за час. При большей скорости твои мышцы перегружаются и рвутся. Но если ты будешь каждый день пробегать по десять километров, то примерно за месяц-два твоя максимальная скорость может увеличиться на двадцать пять процентов. Если это произойдет, то ты будешь почти в три раза быстрее самого быстрого человека в мире.

— Ого, — только и смогла выговорить я, — к-круто.

— Дальше, — Локки пробежался глазами по странице тетради и пролистнул ее. — У тебя идеальное зрение, но сам зрачок слабо реагирует на свет. Несмотря на это твои глаза почти моментально адаптируются к любому освещению. И еще один интересный факт: когда я надел на тебя очки, которые предназначены для людей со зрением -2, ты прекрасно все видела, хотя предметы должны были быть расплывчатыми. Я провел еще пару экспериментов на эту тему и сделал вывод, что твое зрение может «ухудшатся» когда это необходимо, как в случае с очками. То есть, если в определенной ситуации, ты сможешь видеть только тогда, когда процент твоего зрения будет ниже или выше, то он таким и станет! Так… — парень провел пальцем по странице, — Ага! Насчет обоняния и вкусовых рецепторах. Тут дело обстоит немного хуже. У тебя нюх как у животного. То есть таким способом ты можешь определить — съедобна ли вещь или нет.

— Правда что ли? — я опять удивилась.

Парень кивнул.

— Когда я давал тебе не съедобные вещи, ты говорила: «воняет», «не пахнет», или «не знаю». На мясо, сыр, чай, кофе и так далее, ты говорила что это: «что-то съедобное», «какая-то еда», «приятно пахнет» и тому подобное. Со вкусовыми рецепторами то же самое. Все съедобное ты совершенно точно определяла в категорию «еда»; питьевая вода, чай, и остальная жидкость, которую мы употребляем — это была «вода»; а пластик, метал, резина и тому подобное были для тебя безвкусными и иногда даже гадкими, как ты говорила. Дальше… о, слух! Ну, он у тебя, как и зрение — сильно обострился. Твой слух в два раза острее, чем у среднестатистического человека. Но я заметил одну странность…

Локки замолчал, задумавшись, и я переспросила:

— Странность?

— Да. Вот смотри, звук шелестящих на ветру листьев ты слышишь, но не реагируешь. А вот шелест этих самых листьев, которых поворошил человек, или еще кто-то, вызывает у тебя такие условные рефлексы, как легкий поворот головы в сторону звука и обострение внимания. Или, например, звук льющейся воды. На дождь ты не обращаешь внимания, а вот звук текущей воды из крана заставляет тебя насторожиться.

— И что это значит? — непонимающе спросила я.

— А это значит, что не только нюх у тебя стал как у животного, но и слух. То есть все природные звуки: шум ветра, дождь, шелест листвы, ты воспринимаешь как естественное. А вот бытовые звуки: шаги, или то, что может выдать чужое присутствие, воспринимаются тобой как потенциально опасные. С этого можно сделать вывод, что даже если ты не чувствуешь боли, твой организм не исключает возможности, что твоему телу могут навредить, поэтому и указывает на возможное присутствие опасных объектов.

Я даже открыла рот от удивления.

— Ого…

— Ого, — вздохнув, повторил Локки, и опять пролистнул страницу. — Так, насчет рефлексов. Большинство из них отсутствуют. Ты не чихаешь и не кашляешь. Нет, ты, конечно же, можешь закашляться, но только по своей воле, если, например, в горло что-то попало и ты не можешь нормально говорить. Но самостоятельно это делать твой организм не может. Рефлекс дыхания тоже отсутствует. Ты дышишь по привычке, как и моргаешь. Но даже если некоторые рефлекторные функции ослаблены, у тебя появилось что-то другое — инстинкты хищника. Это я заметил, когда мы играли с теннисными мячами. Когда ты настраиваешься на «охоту», твое чутье обостряется, после чего твой мозг настраивается на один из двух выбранных режимов: слежка или добыча. В нашей ситуации была добыча — тебе нужно было поймать мячики.

— А слежка, это как?

Парень пару секунд подумал и ответил:

— Помнишь, ты говорила мне, что вы каждую субботу играете в игру, где следите за людьми — «сталкер»? В ней вы выслеживаете людей, которые потенциально опасны для себя или общества. Это и есть слежка.

Я протянула длинное «а-а-а» и закивала.

Локки еще раз пробежался взглядом по страницам тетради и закрыл ее.

— Ну, интуиция у тебя стала немного выше, чем была при жизни, — продолжил он. — Это в основном благодаря тем же самым инстинктам. А так-то никаких значительных изменений в поведении и характере не произошло. Но, я хочу сказать тебе другое. — Локки внимательно посмотрел на меня, — Мио, ты хоть понимаешь, кто ты?

Я удивилась и неуверенно завертела головой.