Бездыханные ІІІ

Правда, остаточно забыть причину нашей жестокой ночи не давал Грим. Вернее, он и являлся этой причиной. Демон, как только появлялось свободное время, забегал ко мне в класс и, не обращая внимание на испепеляющую ауру Криса, рассказывал мне разные вещи и задавал интересующие его вопросы относительно школы и людей. Локки так же, как и Крис, относился к Гриму с враждебной осторожностью. Я предупредила его о том, что Грим не причинит никому вреда, если его не трогать, и что он тут просто как наблюдатель. Локки был рассержен из-за того, что я вновь от него все скрываю, поэтому мне пришлось пообещать в скором времени ввести его в курс дела. Ирен же относилась к демону дружелюбно и охотно с ним болтала. И хоть я была уверена, что Грим ничего ей не сделает, но я все равно старалась, чтобы они контактировали как можно реже.

* * *

В пятницу утром восходящее солнце принесло с собой сильный дождь. По телевизору шли неинтересные фильмы и повторы вчерашних сериалов. Бессмысленно клацая по каналам, я решила уже его выключить, как тут внезапно попала на утренние новости, шедшие по нашему городскому каналу.

Звонкий голос симпатичной журналистки вещал:

— … и хотя экспертиза показала, что мужчина погиб, по меньшей мере, месяц назад, соседка продолжает утверждать, что еще вчера видела его живим и совершенно здоровым. А теперь о местных новостях. Двенадцать детей пострадавших в аварии все еще находятся в тяжелом состоянии. Напомним, что двадцать восьмого августа в шестнадцать часов на сорок восьмом шоссе произошло столкновение грузовика с пассажирским автобусом. В автобусе находилось шестнадцать человек, тринадцать из которых были дети. Все они были воспитанниками в приюте св. Троицы. Оба водителя и две монахини приюта погибли на месте. Двенадцать детей поступили в больницу в критическом состоянии. Единственным непострадавшим оказалась восьмилетняя Люси-Роуз Марбел. Это можно назвать чудом, если учесть, что монахиня, ехавшая на соседнем сиденье, умерла почти мгновенно. Девочка отделалась лишь сильным испугом.

На экране замелькали кадры, снятые журналистами почти сразу же после аварии. Много раненых детей, несколько тел из автобуса вынесли уже накрытыми черным мешком. Тут камера берет крупным планом ту самую единственную непострадавшую девочку. Она стояла, укутанная в покрывало, тесно прижавшись к тучному полицейскому. Когда камера полностью показала ее лицо, девочка, будто почувствовав, что ее снимают, направила свой испуганный взгляд на объектив. И в этот момент у меня внутри что-то странно дрогнуло. И дело даже не в странном выражении лица Люси-Роуз, и даже не в ее светло-серых, чуть ли не полностью белых глазах. Просто в какой-то момент мне почудилось, словно девочку окутывает какой-то черный дым. Всего мгновение, но и его было достаточно, чтобы Лилит внутри меня встрепенулась.

Агнец — это было первое, что пришло мне в голову. Ведь, если посудить, то все сходится: девочке восемь; авария случилась двадцать восьмого числа, и, по словам Луки именно в этот период произошел выброс силы агнца. Возможно, именно поэтому она и осталась невредима. Она спасла себя, воспользовавшись силой Владыки. И по ее состоянию, как я вижу, есть догадка, что девочка сделала это неосознанно. Как бы то ни было, нужно поскорее все рассказать Мелори и Данте.

* * *

Как можно быстрее собравшись, я вылетела из дома и побежала в сторону особняка умерших. Добежав буквально за пятнадцать минут, на самом пороге мне посчастливилось с кем-то столкнуться, да так, что если бы тот человек меня не удержал, мы бы вместе свалились на пол. Правда вот, через секунду он сам же меня от себя и оттолкнул, из-за чего я плюхнулась на пятую точку.

— Доброе утро, Рейн, — буркнула я не глядя, и медленно встала с пола. — Вижу у тебя как всегда прекрасное настроение.

— Отстань, — бросил парень, отряхиваясь, будто бы я его чем-то запачкала. — Чего тебе нужно, с утра пораньше?

— Где Мелори и Данте?

— В кабинете. Об этом своем агнце толкуют.

Сказав это, Рейн поправил школьный рюкзак, и, не прощаясь, вышел на улицу. Я провела его скептическим взглядом. Значит, когда мы все держали от него в тайне, то он злился и возмущался, а когда начали все рассказывать, то всё — интерес потерян. Эх, Рейн есть Рейн.

Быстро поднявшись на второй этаж, я направилась к одной из дальних дверей.

Кабинетом называлась средних размеров комната, которая по содержимому больше остальных в этом доме подходила для двадцать первого века. Прямо напротив меня размещался большой красивый письменный стол и черный кожаный стул, сзади которого на всю стену растягивался шкаф с книгами и документами. Слева были два больших окна, а возле каждого стояли два компьютерных стола и сами компьютеры. У правой стены размещался небольшой кожаный диванчик, с которого можно было смотреть телевизор, висевший немного левее двери.