Бездыханные ІІІ

«Так вот в каком месте вырос Рейн. Неудивительно, что у него такой характер. В подобном месте жизни не порадуешься», — думала я, когда мы все покинули машину и подошли к кованым воротам. На секунду я бросила незаметный взгляд на Рейна. Напряженный и нахмуренный, он стоял позади всех, сжав руки в кулаки, словно колебался: идти, или остаться здесь. Но когда к нему повернулась Мелори, парень постарался скрыть волнение, нацепив на лицо маску безразличия. Женщина беспокойно сжала губы, но ничего не сказала.

Вдруг ворота со скрипом открылись, заставив меня вздрогнуть, и к нам навстречу вышла средних лет женщина в костюме монахини. В руках у неё был потрепанный чёрный зонт, совершенно не укрывавший её от дождя. Женщина выглядела взволнованной, однако старалась удержать на лице вежливую улыбку.

— Прошу прощения за задержку! — громко воскликнула она, видно, подумав, что из-за шума дождя и ветра мы её не услышим. — Мы сейчас немного заняты и поэтому совершенно забыли, что ждем гостей! Ой, я же не поприветствовала вас! Здравствуйте. Можете звать меня сестра Джоанна. Вы мистер Клауэр и мисс Фонтес, если я не ошибаюсь?

Сестра Джоанна говорила быстро и возбужденно. Наверное, к ним не часто обращаются потенциальные родители.

Мелори улыбнулась и с ноткой неловкости в голосе (я не разобрала, притворно ли) ответила:

— Да. Мы по поводу усынов…

— Не нужно ничего говорить! — нетерпеливо перебила монахиня. — Обойдемся без формальностей. Мы все знаем, зачем вы здесь, и, думаю, вам не терпится приступить непосредственно к выполнению вашей цели. Да и что это я вас держу снаружи под таким дождём?! Быстрей внутрь!

— А…  — попыталась вставить свое слово Мелори, слегка сбитая с толку таким оживлённым поведением сестры Джоанны, — с нами пришли и наши племянники…

— Отлично! Они пусть тоже идут! А теперь все быстрей под крышу!

Мелори и Данте, молча переглянувшись, зашагали вслед за уже успевшей вырваться вперед монахиней.

По пути я вновь оглянулась на Рейна, идущего рядом: теперь парень выглядел более расслабленным и даже почти улыбался.

— Сестра Джоанна, — тихо произнес он, дабы его не услышала монахиня. — Я помню ее. Всегда чем-то взволнована и взбудоражена. Она — одна из немногих, кто нормально к нам, приютникам, относился, хоть и была строгая. Меня она считала плохишом, ибо я часто прогуливал пения молитв, которые она так любила. Но в общем она не плохая.

— А ты не боишься, что она или кто-то другой тебя узнает? — шепотом спросила я, когда мы входили в монастырь.

Рейн пожал плечами.

— Когда я ушел, мне было семь. За то время я сильно изменился, так что вряд ли это возможно.

— Ну смотри.

Мы впятером пошли вслед за сестрой Джоанной по коридору в крыло приюта. Внутри здание не отличалось особым блеском, но хотя бы выглядело приветливей мрачного двора. Где-то издали слышались звуки молитвы, отдаваемые в голове легким покалыванием. Мимо нас то и дело в спешке пробегали монахини, а иногда и дети.

Свернув вправо, женщина остановилась у широкой двери и толчком рук отворила ее. Мы вошли в большую комнату, похожую на кабинет: стены тусклого голубого цвета, деревянный пол, слева — несколько книжных шкафов, прямо — ещё одна широкая дверь, деревянная низкая лавка и два высоких вазона, справа — письменный стол с двумя стульями. За столом сидела, погруженная в писанину, монахиня лет эдак шестидесяти. Она настолько была поглощена работой, что заметила нас лишь тогда, когда сестра Джоанна кратко кашлянула, привлекая её внимание.

— Мать-настоятельница, — произнесла сестра Джоанна и вежливо поклонилась, когда старая монахиня подняла голову. — Прибыли мистер Клауэр и миссис Фонтес.

Мать-настоятельница отложила бумаги на край стола и слегка хрипловатым голом произнесла:

— Спасибо, сестра Джоанна. Можете идти.

Монахиня возле нас ещё раз поклонилась и скрылась за дверью.

Старая женщина движением руки указала на два стула, стоявшие перед столом. Мелори и Данте сели туда, Крис пошёл к лавке, а мы с Рейном остались стоять возле взрослых. Со стороны другой двери послышались детские голоса и смех. Я никак на это не отреагировала, решив, что там просто сейчас играют сироты. Но, взглянув на Рейна, увидела его озадаченное и нахмуренное лицо.

— Смех? — удивлённо и почти беззвучно прошептал он.

Наше внимание привлек голос матери-настоятельницы.