Бездыханные ІІІ

Таким образом монахиня показала мне всех детей, что были в той комнате. На середине осмотра к нам присоединились и Крис с Рейном. Кстати, того паренька, которого отчитывали монахини и который спорил с Крисом, звали Томас. Он был шустрым, непоседливым и непослушным — эти горькие факты монахиня совершенно не скрывала. Она лишь добавила, что не винит Томаса за поведение и считает, что он такой из-за одиночества и тоски по родителям, которые отдали его в приют, когда мальчику было уже три года. Такие дети всегда были проблемными.

Всё, что говорила женщина, я пропускала мимо ушей и ждала, когда нам покажут того, ради кого мы проделали такой путь. Но нигде Люси-Роуз я не видела, поэтому решила прямо спросить об этом монахиню.

— Простите, — начала я, когда мы отошли от последнего ребёнка и стали посреди комнаты. — Мы бы хотели увидеть ещё одного ребенка, её зовут…  как же там…  — я сделала вид, будто вспоминаю, — кажется, Люси.

— Люси-Роуз? — удивленно переспросила монахиня и испуганно прикрыла рот кончиками пальцев, словно только что сболтнула лишнего. Но вмиг взяла себя в руки и постаралась придать лицу спокойное выражение.

— Что-то не так?

Женщина закусила губу, вздохнула и, отведя взгляд, указала нам на дальнюю стену комнаты возле второй монахини, которая сидела и читала какую-то книгу. И только сейчас я заметила персиковую плотную занавеску, за которой, наверное, скрывалась другая комната. Монахиня провела нас туда и медленно отодвинула занавес, пуская внутрь и заходя следом. Мы вошли в комнату поменьше, которая, судя по всему, была столовой. Тут находилось несколько разноцветных круглых столов. За фиолетовым столом сидела девочка. Она тихо напевала под нос незнакомую мне песенку, весело помахивая ножками. Светлые волнистые волосы струились по спине. Кроме неё в комнате совершенно никого не было, но меня не покидало ощущение, что здесь не так пусто, как кажется на первый взгляд.

Как только мой взгляд пал на спину девочки, я вздрогнула. Что-то, чего я не могла понять, вызвало во мне эмоции, которые можно сравнить лишь с тем, что чувствуешь, когда стоишь у клетки с огромным тигром. Животное заперто, но ты все равно боишься подойти ближе, будто каждый твой неверный шаг сломит прутья клетки, как соломинки.

— Люси-Роуз, — предательски дрогнувшим голосом позвала монахиня.

Девочка резко умолкла и перестала болтать ножками, и в комнате на секунду стало невыносимо тихо.

Она медленно повернулась к нам. Взор чистых алмазных глаз пал сначала на Рейна, потом на Криса и на меня. И когда я встретилась с ней взглядом, меня будто бы пробрало током. Колени начали подкашиваться, и возникло огромное желание забиться в угол, сбежать, вырвать себе глаза, лишь бы не видеть этого внимательного и пронизывающего взгляда. Но мы остались стоять, пораженные своими ощущениями.

Люси-Роуз смотрела на нас от силы секунд пять, но мне казалось, будто я простояла так пять часов. Наконец серьезность в её взгляде сменилась удивлением, и она поспешила встать, путаясь в юбке своего кремового платья. Девочка быстро подбежала к нам, глядя во все глаза, словно мы были какими-то фантастическими животными. Но, если точнее, то она смотрела не на нас, а куда-то над нашими макушками.

— Ух ты! — восхищенно выдохнула она тоненьким голоском. — У вас тоже есть друзья!

И убежала назад на свое место, выкрикивая что-то пустоте, у своего стола.

— Что это с ней? — спросил у монахини Рейн. По его виду можно было понять, что он также что-то почувствовал, когда девочка на нас посмотрела.

Монахиня покачала головой.