Бездыханные

Мне было непривычно видеть его таким расслабленным. Обычно, когда я с ним говорила в классе, от него исходили волны напряжения и недовольства, но чаще всего обычного безразличия. А сейчас он выглядел будто песик, которого выпустили с тесной клетки, не забыв на прощание дать косточку и помахать вслед платочком.

Я еле сдержалась, чтоб не засмеяться.

— Что? — удивленно спросил Крис.

— Да нет, ничего, — глубоко вздохнув, я успокоилась. — Ты выглядишь не так, как обычно.

— В смысле?

— Ну, не знаю, более открыто, что ли. Просто ты вечно какой-то замкнутый, отчужденный…

Парень пожал плечами.

— Просто не люблю находиться в тесном помещении с кучей народу.

— Клаустрофобия?

— Возможно. Называй это как хочешь.

Он закинул руки за голову и, откинувшись на спинку лавочки, закрыл глаза.

Так мы просидели минут пять. Мне Крис казался таким спокойным, я даже не слышала его дыхание. На секунду мне показалось, что он действительно не дышит.

— Эй, ты умер? — я помахала рукой перед его лицом.

Крис резко дернулся и открыл глаза. Его спокойствие мгновенно улетучилось.

— Как…  С чего ты взяла? — громко спросил он.

Не ожидав такой реакции, я испугалась.

— Да я пошутила! Чего ты взъелся? Просто мне показалось, что ты не дышишь…  — я, на всякий случай, отсела от него на край лавочки.

— Когда кажется — креститься надо, — буркнул он. — Ладно. Чего сидишь-то, без дела?

— Не знаю. Домой идти что-то не хочется. — Я неловко опустила взгляд и начала рассматривать шнурки своих кроссовок.

— Проблемы? — его голос звучал безразлично.

— Что-то типа того. — У меня не было причин врать ему, все-таки он не был похож на тех людей, которые, услышав что-то интересное, сразу начинают закидывать вопросами. — А ты чего здесь?

— Дома скучно, — ответил Крис и встал со скамейки, — идем.

— Куда? — Я удивилась.

— Не знаю. Не здесь же сидеть.

Не дождавшись моего ответа, он направился к воротам. Я уже привыкла к его странным манерам, поэтому, не найдя ничего лучшего, пошла за ним. Крис шел не спеша, так, что я даже иногда его перегоняла. Через пять минут ходьбы я решила спросить еще раз:

— Так куда мы все-таки идем?

— Не знаю, — повторил он.

— Как это?

В ответ парень лишь пожал плечами. Поэтому я, тяжело вздохнув, решила взять дело в свои руки. Перегнав Криса на два шага, я дошла до нужного поворота и завернула в него. Пройдя пару метров, я, все еще идя, посмотрела назад. Крис шел за мной, как ни в чем не бывало. Поняв, что теперь роль проводника перешла ко мне, я направилась туда, где обычно убивала время — в парк.

* * *

Дойдя до нужного места, я остановилась и обернулась назад. Крис, который отставал от меня где-то на три метра, тоже остановился.

— Прибыли! — произнесла я уверенно.

— Что ж, неплохой выбор.

Он осмотрелся вокруг и плюхнулся на свободную лавочку.

У меня возникло чувство дежавю. Я вспомнила, что вчера имела точно такой же вид, когда пришла сюда. Эти воспоминания напомнили мне о еще одной вещи.

— Кстати, — начала я, сев рядом с ним, — мы так и не договорили о книге.

— Верно. Я так и не узнал твое мнение, — сказал он и выжидающе посмотрел на меня.

Мне пришлось несколько минут обдумывать ответ. События вчерашнего вечера заставили меня поменять свою точку зрения, но основное мнение о тексте осталось неизменным.

— Ну что ж, «первая» смерть женщины мне еще не до конца понятна, а вот то, что заставило ее так поступить, немного понятно.

— И что же это?

— Страх. Именно он, главная причина необдуманных поступков. Она боялась. Это и пробудило в ней инстинкт самосохранения и заставило, во что бы то ни стало, найти способ выжить. Поэтому она и стала чертить молитву на стене. Но почему именно Дьявол? Наверное, потому, что он противоположность Богу. Она разочаровалась в Боге и поэтому единственным, кто имел такую же мощь, остался Дьявол. Думаю, что именно отчаяние и эмоции помогли девушке достучаться до него. И Дьявол помог. Но правильно ли будет назвать это помощью? Ведь если бы не это, она б не стала такой. Думаю, здесь каждый останется при своем мнении. Лично мое мнение пока не однозначное. Так что я не могу с точностью сказать, что именно я считаю правильным в такой ситуации, а что нет.

А вот ее «вторая» смерть уже понятна. У нее была жизнь, но она не жила. У нее не было ни друзей, ни дома, но самое главное — у нее не было желания, главного желания, без которого не возможно существование — желания жить. Поэтому и жизнь стала ей не нужной.

Закончив говорить, я взглянула на Криса. Он пока переваривал полученную информацию. Через несколько минут парень заговорил:

— Что ж, интересное мнение.

— Просто много думала об этом, — пожала я плечами. Мне не хотелось рассказывать ему, что в половине объяснения я просто описала себя.

Так мы проговорили еще довольно долго. Солнце уже село, и небо заметно потемнело, хотя времени было только семь часов.

— Ладно, пора расходится, — выдохнула я, потянувшись.

— О'кей.

Ссадины на моих руках вдруг заболели от натяжения кожи и я, со страдальческим видом, пригладила пальцами бинты. Крис глянул на мои руки и многозначительно хмыкнул.

— И все-таки, кого побила?