Безграничная любовь

Мальчик, как всегда, имел кучу новостей — прелестная жена, интересные больные, прекрасная старая больница, беспокойство о тете Пэйшиенс. «Она не дает мне осмотреть себя, но я знаю, что с ней что-то не так! И потом, может быть, ты приедешь домой на собрание директоров компании в этом году? Оно состоится 15 сентября в 2 часа, но ты, наверное, получил уже уведомление от Олли. Поскольку в этом году собрание будет в Хэрроугейте, я собираюсь в первый раз посетить его. Было бы прекрасно, если б ты тоже смог приехать!»

«Собрание директоров? Зачем мне ехать на собрание директоров компании?» — недоумевал Райль. Он не имел ничего общего с Хэрроу Энтерпрайзес с тех самых пор, как уехал из Глэд Хэнда, и не контактировал ни с Карром, ни с Олли. Нахмурясь, Райль отложил в сторону письмо Кифа и взял другое. Запах, идущий от конверта, был тонким, но почерк — крупным, уверенным и незнакомым. Он вынул несколько убористо исписанных листков.

Хэрроувэйл 16 августа 1899 г.

Дорогой мистер Толмэн.

Меня зовут Бетс Холанд Хэрроу — я жена Кифа. Мы живем здесь, в Хэрроувэйле, уже больше месяца, и мечты Кифа о том, чтоб пойти по стопам матери, наконец сбываются.

Если бы он знал, что я пишу Вам, то решительно бы возражал против этого, но я чувствую, что просто должна рассказать Вам о ситуации, сложившейся здесь, и молить Вас о том, чтоб Вы приехали домой — хоть на день-два.

Вы, наверное, знаете, что по завещанию мистера Хэрроу Вы и любой из детей Хэрроу имеете право жить в Хэрроугейте, но я не знаю, писал ли Вам Киф о полной изоляции, в которой принуждают там жить Джинкс и ев дочь.

Когда Джинкс вернулась, Карр сказал ей, что если она и Элисон не будут безвылазно находиться в башенных комнатах — они занимают башенное крыло, — он запрет их в служебном помещении. Они могут жить в Хэрроугейте, сказал он, но только на его условиях. Не буду притворяться, что понимаю, почему Джинкс остается там, потому что она вправе сама решать для себя этот вопрос, но таким образом все обстоит вот уже двенадцать лет — Джинкс и Эли буквально заключенные!

Не знаю, как сказать об этом поделикатнее, — это само по себе ужасно: у Карра сифилис. Он едва может ходить, и Киф говорит, что это бывает на последней стадии заболевания и что болезнь, вероятно, уже поразила его мозг, так же как позвоночник и ноги.

Совершенно очевидно, что Джинкс и Элисон не могут оставаться там. Это вообще неподходящее для жизни место — тем более оно не для прелестной женщины и милого дитя. О, мистер Толмэн! Джинкс такая красивая, а Элисон — просто обворожительная, Киф называет ее нимфой.

Я пыталась уговорить его, чтоб он еще раз поговорил с Джинкс, но он считает, что она не послушается, и мы очень за нее боимся. Так что Вы остаетесь единственной надеждой.