Безграничное сердце

— О-о-о, — протянул я. — И тот ещё шутник.

— Ты ведёшь себя глупо, — сказал отец Райану. — Чертовски глупо. У тебя есть шанс. Маленькие моменты. Большее. Тебе просто нужно взять яйца в руки и никогда их не отпускать.

— Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите, — признался Райан.

— Не думаю, что кто-то знает, — прошептал я.

— Ты разберёшься, — сказал отец. — А теперь. Мой сын отведёт меня домой, чтобы моя жена могла накричать на меня за то, что я напился, и притвориться, что отбивается от моих ухаживаний, хотя мы оба знаем, что стариковский секс просто потрясен.

Твою же магию.

— Много лишней информации, — простонал я.

— Ребята, вам нужна помощь или… — Райан выглядел неуверенным.

Я покачал головой.

— Возвращайся на мальчишник. Я уверен, что они по тебе скучают.

Даже не взглянув на него, я схватил отца и ушёл.

Когда мы вышли на улицу, я обнял отца за талию:

— Твоё завтрашнее похмелье? Наказание, мой друг. Чистое, великолепное наказание. Я приду с утра по раньше. С колокольчиками. С настоящими колокольчиками.

Мой отец лишь смеялся и смеялся.

За два дня до свадьбы король царственно позировал возле витража в тронном зале. Я установил мольберт в полуметре от правителя, внимательно изучая холст, чтобы убедиться, что я правильно передал сходство.

— Упс

— Упс, — повторил король. — Что за упс?

— Как вы относитесь к тому, что у вас будет грудь?

— Мы говорим гипотетически?

— Гипотетически… нет. Тут скорее: я её уже нарисовал, и она останется, потому что я не знаю, как всё исправить. И не уверен, хочу ли.

— Я грудастый?

— Очень. У вас аж три груди.

— Ну ладно. Продолжай

— Отличненько, — радостно произнёс я, нанося на холст ещё больше багрового, потому что если мир и нуждался в чём-то, так это в багровом цвете. — Я замечательный художник.

— Ну-у, — протянул король. — Давай не будем забегать вперёд.

— Вы должны нанять меня в качестве королевского художника.

— Я не смогу тебя о таком просить. Ради всех нас.

— Я должен учить рисовать других.

— Тогда искусство будет рыдать.

— Упс.

— Упс?

— Итак, гипотетически. Ладно, я солгал. Не гипотетически. Я нарисовал вас огромным размером с Великого Белого Дракона, и вы разрушаете Меридиан-Сити, словно гигантский монстр. Моя муза, очевидно, настроена на сюрреализм, и я просто обязан последовать за ней в бездну живописи.

— Я дышу огнём?

Я широко раскрыл глаза.

— Возможно. У меня много багрового.

— Сделай, чтобы дышал.

Король позволил мне ненадолго окунуться в работу, вокруг раздавались яркие и громкие звуки замка. Тронный зал выглядел безупречно, висели знамёна, люстры начищены до блеска. Многие думали, что свадьба состоится в церкви, но Райан отказался, объяснив, что не придерживается никакой религии. Я не знал, возражал ли кто-то, ведь в конце концов это меня не касалось. Во-первых, мне было всё равно (в основном). А во-вторых, король согласился провести свадьбу в тронном зале, а затем устроить пир года. Волшебный день для всех причастных.

И, к сожалению, я тоже часть этого волшебного дня.

От меня не требуется многого. Лишь стоять рядом с Морганом, выглядеть красиво и держать рот на замке. Король что-то скажет, а потом Рэндалл, следом церемония, и все будут жить долго и счастливо. Конец.

Возможно, я использовал слишком много багрового, больше, чем нужно.

Король, должно быть, заметил моё художественное самовыражение, и спросил:

— Сэм, ты в порядке?

— Конечно.

— Я тебя знаю давно.

— Верно, — согласился я.

— Я знаю тебя очень хорошо. Лучше, чем большинство.

— Тоже верно

— Я рад, что ты согласен. Тогда, возможно, ты согласишься и с тем, что я знаю, когда ты лжёшь.

— Король драмы, — пробормотал я.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Не двигайтесь! — огрызнулся я. — Вы испортите картину, и никто вам этого не простит, потому что это шедевр, которым будут восхищаться многие поколения.

— Обычно я поощрял все твои увлечения. Но не знал, что живопись будет в этом списке.

— Вы так говорите, лишь потому что ещё не видели законченный портрет.

— Сколько грудей у меня на картине?

— Три.

— А сколько их у меня в реальной жизни?

— Что? У вас нет никаких… О, вот как вы заговорили. Это называется свобода творчества!

— Сэм.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке. И это нормально, быть не в порядке.

— Спасибо. А я будто не знал. — Съязвил я и тут же нахмурился. — Простите. Я не так выразился.

Король слегка улыбнулся.

— За подобный тон ты мог бы какать в ведро.

— Да-да. Вы Великий Король и тому подобное.

— Я даже могу приказать отрубить тебе голову.

— Ну конечно. Вы же всегда так и поступаете.

— Можно вернуть прежние порядки. Старое доброе публичное обезглавливание.

— Моя смерть приведёт к перевороту.

Король улыбнулся, выглядя гораздо менее царственно и тем более потрясающе.

— В этом я не сомневаюсь.

Он явно чего-то ждал. Потому знал меня очень хорошо.

Я вздохнул.

— Я в порядке. Или буду.

— Будешь ли?

Я положил кисточку.

— Буду. Потому что иного выхода нет.

— Есть. Ты можешь быть не в порядке. Тебе разрешено.

— Правда?

— Да.