Безграничное сердце

— Как это печально, — вздохнул я.

— И не говори. Ты уже закончил?

Я косо посмотрел на Гэри.

— Вообще-то я всегда кон…

— Мерзость. Я про хворост. Ты извращенец! Как ты сможешь добиться мужчины, если ты извращенец?

— Я могу просто выйти за Димитрия, — ответил я, начиная вести нас обратно к лагерю. — У него кинк на большие размеры. К тому же, своим языком он может вытворять всякое.

— Представляешь? Ему пришлось бы обнимать твой пенис всем телом, чтобы тебе подрочить.

— Мне бы хотелось это расслышать. Теперь не могу перестать об этом думать.

— Не выходи замуж за Димитрия. Тебе не суждено стать королевой фейри. Ты слишком большой.

— Не думаю, что это проблема. Но у меня тоже есть кинк на размер. Человеческий размер.

— Райаноразмер, — поправил Гэри.

— Помнишь, когда он подходил ко мне на расстояние десяти метров, а я убегал? Старые добрые деньки. Теперь я с синими яйцами гоняюсь за драконами.

— Оу-у. Тебе нужно пойти в лес передёрнуть?

— Нет.

— Я прикрою тебя. Иди передёрни в лесу.

— Гэри.

— Немножечко. Просто сними напряжение.

— Гэри.

Он вздохнул.

— Успокойся, зайчонок. Мы пройдём через это, как и все остальные. Ты не первый, кто застрял в подобном дерьме. Очень скоро ты оглянешься назад и удивишься, из-за чего был весь этот сыр бор, и спросишь: «Кто такой Райан?» И тогда ты… святая мать офигенных пирожных с потрясным кремом, никогда не сможешь его забыть потому что он само совершенство.

До последних слов я чувствовал себя хорошо. Я повернулся, чтобы сердито посмотреть на Гэри, но он с широко раскрытыми глазами пялился в сторону реки. Я проследил за его взглядом.

Чёрт.

Тебя.

Дери.

Я уронил дрова.

В жизни бывают моменты настолько глубокие, настолько необычайно кристально чистые, что даже воспоминаний о них достаточно, чтобы почувствовать душевное тепло. Моменты, не особо важные для другого, но для тебя значат целый мир.

У меня были такие моменты.

Мне пять лет, мама танцует под песню, которую слышит только она.

Мне семь, отец обнимает меня за плечи, пока мы любуемся закатом и ждём появление звёзд.

Мне девять, я мечтаю о чём-то большем.

Мне одиннадцать, и Морган впервые берёт меня за руку.

Мне четырнадцать, я встречаю единорога без рога и плачущего полувеликана.

Мне пятнадцать, Пит шепчет его имя — Райан, — он станет рыцарем.

Мне семнадцать, я возвращаю к жизни птицу, и никому об этом не рассказываю.

Мне восемнадцать, мама сквозь слёзы говорит, что я всегда буду её маленьким мальчиком.

Мне двадцать, Райан стоит рядом со мной, и моя магия говорит наконец-то.

И сейчас. Сейчас.

Рыцарь-коммандер Райан Фоксхарт медленно выходил из реки, вода каскадами стекала по его телу, капая на километры и километры мышц. На нём не было ничего, кроме тонкого белого нижнего белья, которое липло к бёдрам и паху. Райан наклонился, и мышцы спины напряглись, он зачерпнул воду ладонями и выпрямившись вылил её на голову. Круглые и твёрдые соски. На груди россыпь мокрых волос. Райан был подтянут и мускулист, рельефен, словно высечен из камня. Если бы я позволил себе, то клянусь, что сквозь мокрую ткань увидел бы очертания его члена. Я мгновенно покраснел. И захотел. Появились зелёный и золотой, и они были такими чертовски яркими, что от их сияния мне пришлось закрыть глаза.

— Клянусь, он делает это нарочно, — прошептал Гэри.

— Хочу, чтобы ты был прав, — выдохнул я.

Гэри закашлял. Мне было всё равно.

Райан никогда не будет моим. Я знал. Просто не судьба.

Но это не означало, что я не мог побыть немного извращенцем и запечатлеть один грёбаный момент. Притвориться, желать, надеяться и мечтать, и да, у меня встал, что чертовски ужасно.

— Ты видел его живот? — пробормотал Гэри.

Конечно, видел. Тонкая линия волос, которая исчезала где-то под бельём. Твёрдые кубики. Мокрые. Очень, очень мокрые.

— Хочу быть рекой, — нервно признался я Гэри. — Я хочу быть рекой прямо сейчас.

— Почему солнце так прекрасно подчёркивает его кожу?

— Потому что боги хотят украсить его плечи закатным светом.

— Я хочу украсить его плечи своей…

Я никогда не узнаю, какой пошлостью Гэри хотел украсить плечи Райана. И меня это полностью устраивало. Меня не устраивала причина, из-за которой я никогда не узнаю.

— Что вы, ребята, делать? — спросил Тигги. Очень, очень громко.

И извращённая вуайеристская фантазия о мокром теле оборвалась.

Райан поднял голову.

Мы с Гэри замерли.

Тигги наклонил голову и помахал рукой.

— Ты в порядке, Сэм? — с хрипотцой в голосе спросил Райан.

Тогда я проболтался:

— У меня колом.

Гэри медленно повернул голову, чтобы на меня взглянуть.