Безграничное удовольствие

— А может и я. Я не помню демона, похожего на тебя, но…

— Он мог и обернуться.

Призрак чувствовал, как мир рушится вокруг него, словно его грудь вскрыли. Боги, как же болело сердце.

Женщина, которую он хотел сделать своей суженой, убила его брата. Или, как минимум, приложила руку к его смерти.

— Видишь, Хэллбой? Понимаешь, почему мы не можем быть вместе? Теперь, когда тебе ясно, кем я была, сможешь ли ты жить с этим? Смогу ли я жить с тобой?

Но Призрак уже не слушал.

— Ты убила моего брата.

Он резко вскочил с кровати, чувствуя, как внутри закипает гнев и еще что-то, даже более ужасное. Он ощутил, как близко подступило Изменение.

С ревом Риз кинулся из комнаты, из квартиры… подальше от Тэйлы. Пока не сделал чего-то, о чем потом пожалеет. Потому что был взбешен, обижен… да и времени ему оставалось совсем мало.

Глава 22

Тэйлу разбудили солнце, заливавшее комнату, и звук работающего телевизора. Взглянув на часы, девушка поняла, что уже гораздо позднее, чем она думала. Одиннадцать. Она столько времени угробила на сон. И слезы.

Тэй не пыталась догнать Призрака. Он был подавлен, к тому же его глаза горели красным точно так же, как когда он превратился в Кромсателя Душ, а она была не готова снова с этим столкнуться.

Вместо этого она полночи проплакала и только потом уснула — такого с ней не бывало уже много лет. Сейчас это случилось впервые с того момента, как она попала в штаб-квартиру «Эгиды», когда ею овладела благодарность, благодарность за то, что Кинан и Лори взяли ее к себе, и после смерти матери у нее появилось хоть какое-то убежище. Они сказали, что Тэй нужна им. Все приемные родители говорили то же самое, но она быстро поняла, что верить этому нельзя.

Ее мать тоже так говорила, но если бы это было правдой, она бы бросила наркотики. Да, Ее мучил демон, толкая на путь саморазрушения, но Тэйла не могла отделаться от мысли, что, будь она лучшей дочерью, мать боролась бы сильнее.

А теперь и Призрак сказал, что она ему нужна. Если бы только девушка могла поверить его словам, поверить, что впервые в жизни она особенная. Что она стоит больше, чем платило за нее государство, что кому-то нужны не только ее боевые навыки

Прошлой ночью Риз сделал ей больно, потому что не смог сразу ответить на ее вопрос, и Тэй дала ему сдачи, рассказав про смерть Роуга — это был удар ниже пояса, и Призраку не стоило знать всех подробностей.

Отчаянно пытаясь оттянуть разговор, после которого он наверняка вышвырнет ее из дома, девушка приняла душ и стала внимательно изучать новоприобретенное украшение на руке. Оно казалось не таким четким и темным, как у Призрака, но узоры явно были идентичны — Тэй знала это, потому что обводила каждый завиток его татуировки языком.

Что бы ни сделал с ней Призрак, но Рана-Которая-Не-Заживала тоже затянулась. Не осталось даже шрама, хотя Тэй пришлось воспользоваться скальпелем Риза, чтобы избавиться от швов.

Когда горячая вода закончилась, Тэйла прополоскала рот и надела кожаные брюки и кружевной топ, а когда тянуть дольше было уже нельзя, вошла в гостиную.

Где с Микки на руках стояла Джем. Кресло у нее за спиной покачивалось — должно быть, заслышав шаги Тэйлы, она поднялась на ноги. На кофейном столике лежали карта заброшенного зоопарка, фотографии и блокнот с какими-то корявыми записями.

— Что ты здесь забыла? — прорычала Тэйла.

— Прошлой ночью звонил Призрак. Он хотел, чтобы кто-нибудь побыл с тобой.

У Тэйлы болезненно сжалось сердце. Риз был так зол, на грани ненависти и ярости, и все же не захотел, чтобы она оставалась одна.

— Какой у него был голос?

— Расстроенный, напряженный. — Взгляд Джем метнулся к руке Тэйлы, туда, где кожа зудела от проявившегося узора. — Что ты с ним сделала?

И почему все сразу думают, что это она с ним что-то сделала? Может, потому что в этот раз это действительно так?

— Не твое дело. Убирайся. Я думала, что ясно дала понять — я не хочу тебя больше видеть.

— Да, насчет этого… — Джем откашлялась. Несколько раз сглотнула. Тэй обратила внимание на припухшие красные глаза. Джем, должно быть, не спала всю ночь. — Я убила его.

— Что? Кого?

— Нашего отца. — Джем опустилась в кресло, темно-синяя юбка скрипнула о кожаное сидение. Микки, словно в него был встроен эмоциональный барометр, спрыгнул на пол и забрался под диван. — Когда мне было шестнадцать. Он пришел ко мне. Мы сцепились. И я заколола его. Картина была не из приятных.

— Боже, — прошептала Тэй. — Почему ты не рассказала мне об этом прошлой ночью?

— Ты вспылила прежде, чем я успела это сделать. — Она подняла на Тэйлу усталые глаза. — И наверное, мне хотелось сделать тебе больно.

— Больно? За что?

— Я ревновала. К той жизни, что у тебя была. К тому, что ты всем своим видом словно говорила: «Тереза — моя мать, а не твоя». Ты знала ее. Вы жили вместе. — Джем опустила голову и повертела в пальцах кончик одной из своих косичек. — А все, что есть у меня, это несколько нечетких фотографий, снятых издалека, и смутные воспоминания о том, как звучал ее голос.