Безграничное волшебство

— То хуже, чем сейчас, не будет, — закончила за него Нита.

Бидди сменила напильник на полировальный диск и мягкую тряпку.

— Небрежно, зато быстро, — смущенно проговорила Бидди минут через двадцать.

Впрочем, Нита никакой небрежности не заметила. Плоскость наконечника была отполирована до ровного зеркального блеска, а острие постепенно утоньшалось, переходя от широкого основания к почти игольчатому кончику, вершившему этот продолговатый стальной треугольник.

— Порядок, — одобрил Джонни. — Пусть полежит в покое. На рассвете закончим работу.

— А потом? — осторожно спросила Нита.

— Потом? Сегодня днем все отправляемся на войну.

— Все? — переспросила Нита.

— Все, кто придет, — ответил Джонни, — Волшебники, находящиеся на активном положении. Некоторые живут поблизости и явятся скоро. Другим придется приехать… или прилететь. А когда все соберутся, мы пойдем биться.

Он повернулся и вышел. Бидди все еще стояла у наковальни, словно не в силах оторваться от наконечника Копья. Потом она подняла глаза на Ниту. Взгляд ее был спокойным.

— Ты знаешь, что я выковала? — тихо спросила Бидди. Нита посмотрела на наконечник Копья, и вдруг ЗНАНИЕ мгновенной вспышкой осветило ее мысли. Но свет этот был мрачным, зловещим, как ослепляющая вспышка молнии. Существовало два ответа на вопрос Бидди. Один — Ронан. Нита вспомнила, как он вчера стремглав убежал после того, как она прозрела в нем скрытого Защитника. Но Ронан… ей не хотелось додумывать. Пусть остается неясность. А другой… вернее, другая… Острие Копья мерцало в темноте, и Нита вдруг явственно увидела вчерашнюю диаграмму и написанное в ней имя Бидди. Оно… да, это оно резко обрывалось, недописанное…

— Свою смерть, — ответила Нита или скорее ответ сам сорвался с языка.

Бидди сложила руки на груди и прислонилась спиной к каменной стене кузницы. Она снова взглянула на выкованный ею наконечник и вздохнула.

— Не та работа, — тихо произнесла Бидди. — Во всяком случае, не то что прежде, — повторила она, — Ты понимаешь меня? — Слабая улыбка скользнула по ее губам. — Создавать горные цепи из расплавленной магмы, сливаться всей своей сутью с дышащей, вздымающейся землей, веками разглядывать и понимать жизнь каждого кристаллика. Вот это великая работа! А предупреждать скольжение геологических пластов, останавливать эрозию и даже замедлять движение ледников, наносящих царапины на тело гор, ставших частью тебя? И в конце концов полностью СТАНОВИТЬСЯ тем, что ты сотворил! — Бидди снова протяжно вздохнула. — И расстаться со своим творением, наблюдать со стороны, как постепенно рушится сделанное тобой. Нет, не могу я больше оставаться в немощном теле человеческом. И я сказала себе, что скоро вернусь к Единой…

Нита искоса взглянула на Кита. Она вдруг поняла, что существуют связи, невидимые нити, которые невозможно разорвать по собственной прихоти. Нет, нет, тебя не связывают по рукам и ногам, не тянут силком. Но и отторгнуть невозможно… ВЫ ЕДИНЫ… И ничего тут не поделаешь…

Ниту пронзила жалость к этой маленькой женщине. Она и сама нередко впадала в уныние, чувствуя, что взваленную на плечи ношу ей не вынести, не донести. И никакие слова сейчас не годились. Билли, при всей ее решительности, колебалась между высокой жертвенностью и сидящим глубоко в человеческом сознании чувством самосохранения. Ведь эта могучая Сила сейчас была всего-навсего человеком со всеми его слабостями.

Единственное, что может сделать волшебник для волшебника — не лгать. А что же большее может предложить простой волшебник Силе? Правду!

— Я видела ваше имя на Языке в диаграмме. Оно сказало мне, кто вы и для чего предназначены… и как долго будете жить. — У нее перехватило горло. — Изменить это сейчас — и разрушится вся цепь заклинания. И вы это знаете. Никто, кроме вас, не может вдохнуть жизнь в Копье… И спасти Ирландию. Вы единственная из всех людей знаете, что делать, чтобы спасти Остров. Ведь правда?

Бидди молча смотрела на нее. Нита смешалась.

— Извините, — прошептала она. — Извините, и не обращайте внимания. Забудьте обо всем, что я сейчас наговорила… — Она выскочила из кузницы, чувствуя свою полную беспомощность.

Кит поплелся следом. Полдороги он не вымолвил ни слова. Уже у дома Кит нерешительно сказал:

— Ты говорила слишком раздраженно. Ниточка. Что с тобой творится последнее время?

— Ничего, не приставай! — буркнула Нита и тут же пожалела об этом. — Но что же нам делать? О, Кит!..

«Как же я расскажу ему о прошлой ночи? О том, что я увидела внутри Ронана?»

А теперь еще и вид холодного, мертвого металла на наковальне. Безжизненное Копье… Она вновь вспомнила потускневший взгляд Ронана, его побег после ее невольного выкрика: «Пичужка!» В ней странно соединялись два чувства — боль потери и восторг обретения. Теперь она ЗНАЛА!.. Но что же делать? «Надо идти до конца, — сама собой возникла мысль, — оно должно ожить! Иначе…»

Они поднялись на второй этаж. Здесь было сумрачно: рассвет еще не начинался. Нита с шумом бухнулась на кровать.

— Ниточка, — Кит посмотрел на нее долгим взглядом, — а что будет, если мы умрем?