БЕЗГРАНИЧНОЕ. ВОСТОЧНЫЕ И ЗАПАДНЫЕ СТРАТЕГИИ САМОРАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА

Иными словами он, как эго, будет отождествлять себя только с теми действиями, которые произвольны и контролируемы; а все остальные, все спонтанные и непроизвольные действия он ощущает почему-то не-собой. Если обратиться к здравому смыслу, то не кажется ли вам странным, что вы отождествляете себя лишь с небольшой частью вашего цельного существа? Не странно ли, что вы называете "собой" в лучшем случае только половину своего организма? Кому принадлежит тогда другая половина?

В определенном смысле эго чувствует, что попалось, чувствует себя жертвой неуправляемых капризов своего тела. Поэтому нередко можно встретить людей, которые ощущают себя заключенными в оковы плоти, и мечтают вырваться из них, в этой жизни или после нее, когда верховно править будет душа, не обремененная хрупкой ранимостью кожаных риз, бестелесная и плывущая по воздуху облаченной лишь в призрачно-белую пелену. Нетрудно понять, почему в глазах многих людей плоть и грех звучат как синонимы.

В особенности эго чувствует, что попалось в ловушку телесной уязвимости к боли. Боль, страдание, острая чувствительность живой ткани и обнаженных нервов – понятно, все это вселяет в эго ужас, и оно стремится уйти от источника боли, погрузить тело в оцепенение и отморозить его, чтобы уменьшить восприимчивость к боли. Хотя эго и не может контролировать непроизвольные ощущения тела, оно может и научается отвлекать сознавание от тела, понижая его чувствительность и умерщвляя в целом. Это то, что Ауробиндо называл "витальным шоком" – потрясенное сознание отшатывается, отворачивается от уязвимости и смертности плоти, что приводит к оцепенению последней и искажению самого сознания.

Но это умерщвление тела дается дорогой ценой. Ибо если верно, что тело служит источником боли, верно и то, что оно служит источником удовольствия. Умерщвляя источник боли, эго в то же время умерщвляет источник удовольствия. Никакого страдания... но и никакой радости.

Таким образом, нормальный человек отмораживает тело, ничего не зная о природе этой отмороженности. Он не знает даже, что отморожен. Это напоминает случаи действительного обморожения, когда пострадавший не сознает его, потому что пораженная часть тела утрачивает всякую чувствительность, и человек ничего не чувствует. Поскольку же он ничего не чувствует, ему кажется, что все в порядке.

Это всеобъемлющий недостаток чувствительности выступает общим результатом витального шока, нашего отвращения от тела и распада кентавра. Подобный распад происходит в той или иной степени даже в случае здорового эго. Ибо пока вы отождествляете себя только с эго, ваше "я" по определению не включает в себя непроизвольных процессов организма. Поэтому даже несмотря на то, что мы, возможно, расширили себя от маски до эго, мы можем осознать однажды, что нам как-то недостает ощущения глубины, недостает содержательности ощущений, недостает сознавания происходящего внутри, внимания-ощущения. Это может мотивировать нас продолжить процесс нисхождения, отказаться от узкой отождествленности с эго и открыть чувство тождества с психофизическим организмом как целым. Психотерапевты, которые работают на данном уровне, называют это открытием подлинного экзистенциального "я" человека.

Чтобы вновь обнаружить это единство противоположностей, спящее в глубинах нашего существа, мы рассмотрим способы растворения границы между умом и телом. По словам Лоуэна,

"Чтобы преодолеть этот разрыв, недостаточно знать об энергетических процессах в теле. Знание как таковое представляет собой поверхностное явление и относится к сфере эго. Человек должен ощущать поток возбуждения в теле и чувствовать, как он движется. Но для этого нужно отказаться от жесткого контроля со стороны эго, чтобы глубокие телесные ощущения сами могли выйти на поверхность сознания".

Как бы просто это ни звучало, это та самая сложность, с которой сталкивается почти каждый человек, пытаясь соприкоснуться со своим телом. Вместо того, чтобы в самом деле чувствовать свои ноги, желудок или плечи, он по привычке думает о своих ногах, желудке и плечах. Он просто представляет их себе, избегая таким образом уделять им непосредственное внимание-ощущение. Это, конечно же, один из первоочередных механизмов, которые обеспечивают разобщенность с телом. Этой склонности к абстрагированию ощущений следует уделить особое внимание, а также приложить особые усилия для прекращения, по крайней мере временного, привычного перевода внимания-ощущения в мысли и образы.