Безграничное. Восточные и западные стратегии саморазвития человека

Цель юнгианской и некоторых других видов психотерапии, связанных с надличными диапазонами, состоит в том, чтобы помочь нам сознательно признать эти могущественные силы, подружиться с ними и использовать их вместо того, чтобы находиться под их влиянием помимо своей воли. При этом мы, в определенном смысле, учимся вести мифологический образ жизни. Это утверждение многих может озадачить, ибо мы, современные люди, в основном имеем совершенно смутные представления обо всем связанном с мифологией. В нашей культуре считается, например, что называя нечто "мифом" мы хотим сказать, что это ложь, примитивная фантазия или принятие желаемого за действительное. Такое употребление слова "миф" вполне приемлемо; вместе с тем очевидно, что в данном случае мы используем его в ином смысле. Учиться вести мифологический образ жизни значит начать улавливать запредельное, надличное, видеть, как оно проявляется во мне, моей жизни, моей работе, моих друзьях и окружающей меня среде. Именно такому миру трансцендирования и открывает нас мифология. Как говорил Кумарасвами, выражение "когда-то в незапамятные времена", которым обычно начинаются сказки, на самом деле означает "когда-то вне времени", а последующий рассказ повествует о мире, существующем по высшим законам, где время и пространство отменяются, и где возможно все. Поскольку же реальный мир без-граничен, язык и образность мифологии оказываются гораздо ближе этой реальности, чем линейная логика и отвлеченное мышление. Мифология начинает преодолевать границы – границы пространства, времени и противоположностей как таковых, – поэтому мифологическое сознавание происходящего есть шагом, который приближает нас к реальному миру таковости.

Таким образом, жить мифологически значит начать открывать себя обширному миру безграничного. Это не значит, что мы разом оставляем привычный мир границ и удаляемся в мифические фантазии (что действительно было бы опасным состоянием). Это означает, что мы открываем себя мифологическому трансцендированию и привносим это сознавание в наш привычный мир, оживляя таким образом свое существование путем воссоединения его с источником более глубоким, нежели оно само.

Развитие мифологического видения – не просто внушение. Ибо, согласно Юнгу, мифологические образы-архетипы уже присутствуют в каждом человеке и могут быть активированы любой ситуацией, соответствующей данному архетипу. При этом архетипический образ начинает оказывать воздействие на поведение человека, от мягкого влияния до полного одержания. Одновременно он может появляться в сновидениях, фантазиях, мечтах, воображении или галлюцинациях.

Например, вам может присниться сон, построенный вокруг образа сфинкса, горгоны, огромного змея, крылатой лошади или какого-нибудь другого мифического персонажа или сюжета. Обратившись к античной мифологии, вы легко можете узнать, каким было значение этих мифологических образов для человечества, и благодаря этому разобраться, каково значение данных образов в вашем собственном коллективном бессознательном. Включив это значение в свое бодрствующее сознание, вы освобождаете себя от его бессознательного влияния. Так глубины вашей души начинают выходить на поверхность, и жесткая оболочка обычного эгоческого или кентаврического сознавания постепенно растрескивается, позволяя расти запредельному, то есть проявляться процессам, которые выходят за пределы вашей личности, будучи тем не менее какими-то сторонами вашего более глубокого "я".

Давайте в контексте этого мифологического сознавания рассмотрим, как может произойти такой сдвиг к более глубокому, надличному себе. Когда индивид начинает воспринимать свою жизнь через призму архетипов и мифологических образов, общих для всего человечества, его сознавание может начать смещаться в сторону более всеобщего видения вещей. Он смотрит на себя уже не своими собственными глазами, которые в определенных отношениях предвзяты, а глазами коллективного человеческого духа, – а это дает совершенно иную картину. Индивид уже больше не поглощен исключительно своей точкой зрения на происходящее. Если этот процесс правильно стимулируется, то самотождественность человека, самое его ощущение себя качественно расширяется в той или иной степени до глобальных масштабов, а душа напитывается глубиной. Индивид больше не отождествляет себя только с эго или с кентавром, и поэтому над ним больше не довлеют сугубо личные проблемы и драмы. В определенном смысле он может "отпустить" личные заботы и рассматривать их с творческим бесстрастием, сознавая, что с какими бы проблемами не сталкивалось его личное я, его более глубокое я находится за их пределами, оставаясь незатронутым, свободным и открытым. Он обнаруживает в себе, поначалу эпизодически, а затем все чаще и чаще, некий спокойный источник внутренней силы, который остается невозмутим, подобно океанским глубинам, даже если на поверхности сознания бушуют волны боли, тревоги или отчаяния.