«Бежали храбрые грузины». Неприукрашенная история Грузии

Соответственно, резко возросло и влияние Грузии в регионе. Правда, не до уровня «как при Тамар», но все-таки перманентно агонизирующая Трапезундская империя признала себя вассалом Грузии, а римский папа Иоанн XXII, заинтригованный намеком Георгия на возможность при определенных условиях принять католицизм, перевел центр региональной «восточной» епархии из захолустной малоазиатской Смирны в «перспективный» Тбилиси. Что дало Георгию (в «паписты», естественно, вовсе не собиравшемуся) по церковным каналам связаться аж с королем Франции. И не просто так, а предложив тому идею совместного крестового похода (старый царь был мудр и понимал, что все успехи в таком окружении, в каком живет Грузия, весьма призрачны, а кардинально решить проблемы может только новый масштабный приход «франков»). Ну и, разумеется, ежегодные, а если надо, то и чаще, знаки уважения хану Золотой Орды. Подарки, посольства, красивые письма, а при необходимости, когда Узбек (а затем и Джанибек) приходили добивать дом Хулагу, отряды вспомогательной конницы, – и все это учитывалось. Короче, Грузия получила нового Агмашенебели. И когда в 1346-м Георгия V под всеобщий плач схоронили, его сыну Давиду IX для сохранения величия оставалось только следить, чтобы все было «как при папе», что он вполне успешно и делал. А внуку Баграту V довелось даже какое-то время наслаждаться и полной независимостью, поскольку угрозы с юга давно не было, а в Золотой Орде аккурат в его каденцию началась печально знаменитая «великая замятня».

Сын за отца

А потом, в 1386-м, пришел хромой песец по имени Тимур. Пришел, в сущности, не по Грузию, его волновал главным образом взбесившийся гомункулус собственного производства Тохтамыш, которого Хромец лично сделал ханом, но и мелочи, оказавшейся на пути Хромца, пощады не полагалось. Называя вещи своими именами, это было новое издание войны Золотой Орды с ильханами, только на сей раз во главе бывших владений дома Хулагу стоял гений, и тем, кто этого не понимал, приходилось тяжко. Впрочем, особого выбора у царя Баграта и не имелось. Золотая Орда, кто бы ею ни руководил, уже почти полвека была надежным и необременительным покровителем, а насчет Тимура ходили очень нехорошие слухи. К тому же, рассуждая логически, помощь от Тохтамыша просто не могла не прийти: случись что-то нехорошее с Грузией, и ущелья, бывшие воротами для Орды на юг, превратились бы в ворота для Хромца на север, что степного хана ни в коем случае не устраивало. Фишка в том, что на сей раз дело приходилось иметь с гением, и Баграт, после того как выпал первый снег, понадеявшийся, что уж до весны-то хлопцы из Самарканда не подвалят, в самом конце ноября с ужасом выяснил, что чего-то не предусмотрел. Тумены Тимура свалились непонятно откуда, легко взяли прекрасно укрепленный Тбилиси вместе с почти неприступной, еще Блистательным выстроенной цитаделью, разграбили все дотла, вплоть до царской библиотеки (Хромец по-грузински не читал, но книги любил). И – прихватив с собой Баграта и царицу Ануу – ушли зимовать. Но не домой, а в Карабах. Где по ходу дела выяснилось, что царь Баграт, мягко говоря, не орел. Получив предложение принять ислам в обмен на жизнь и корону, он сделал это сразу и без сомнений, став таким образом первым примером православного лидера, считающего, что вера понятие неабсолютное.

Польза, однако, из столь прагматичного решения вышла несомненная. Совершенно не сентиментальный, но фанатично набожный Тимур, никак такого варианта не ожидавший, залюбил «прозревшего» гяура, что называется, страшным любом, вернул часть казны и, приняв присягу, послал домой, на всякий случай (чтобы продержаться, если весной нагрянет Тохтамыш) дав новому любимцу сколько-то тысяч всадников и пехоты. Никак, естественно, не ожидая, что царский сын, Георгий, имеющий заверения от Тохтамыша, что весной татары будут на Кавказе, устроит этим тысячам засаду в горах и вырежет их поголовно. Не знаю, может быть, сие деяние можно назвать проявлением храбрости, но никак не проявлением мудрости, любой, и не только государственной. Хромец был не тот парень, которого стоило кидать; с этого момента и Баграт, тем паче вновь оказавшийся православным, и его сын стали для Тимура кровниками, а быть кровниками хромого гургана в те времена было весьма опасно. Даже имея за спиной Золотую Орду.