Бежать нельзя остаться

В этот самый момент Майпранг заметил в воде ещё одного, с удивлением узнав волчонка, первым встретившего его на берегу. Мальчишка явно замешкался и сейчас отчаянно пытался успеть, увязая в мокром песке.

– Стой, Пранг! Жизнь одного волчонка не стоит жизни вожака! – успел крикнуть Ятрагор, когда сармат, схватившись за канат, уже летел вниз.

Подхватив пацана, он хотел было совершить обратный манёвр, но половцы были слишком близко, поэтому волк лишь успел сунуть мальчишке в руки канат, а сам принял отчаянную оборону.

Неожиданно кто-то ещё спрыгнул в воду с борта рядом с ним, и обернувшись, Майпранг встретился глазами с Радомиром.

– На борт, Пранг! Уводи стаю, вожак!!!…

***

…Первое, что он услышал, придя в себя, был шелест волн, разбавляемый редкими криками чаек. Постель под ним мерно покачивалась, а над головой плескался разноцветный полог сарматского шатра.

Ратник с небольшим усилием сел. Всё тело ныло, как после хороших побоев, голова легонько кружилась, а во рту стояла сухая горечь. Радомир покрутил головой – туман перед глазами немного рассеялся – потом с трудом поднялся на ноги. Преодолевая слабость, он сделал пару шагов и, выглянув из шатра, крепко зажмурился – над морем светило яркое солнце.

– О, воевода! Очухался! – весёлый голос Майпранга заставил его вздрогнуть.

Вожак стоял на корме судна в компании что-то терпеливо объясняющего Богдана. Шатёр воеводы был неподалёку, поэтому он первым заметил движение. Легко соскочив с небольшого дощатого возвышения, где крепился корабельный руль, сармат оказался совсем рядом. И вовремя – ноги Радомира вдруг ослабли, и вновь закружилась голова.

– Больно прыток ты, воевода! – фыркнул Майпранг, подхватывая его и усаживая на скамью.

– Стало быть – удрали… , – невпопад подал голос ратник, не без труда пересиливая «туман» в голове и оглядываясь вокруг.

…А вокруг, насколько хватало взгляда, простиралось бескрайнее море. Берег давно исчез за кормой – даже тонкой тёмной полоски не угадывалось сейчас вдали за сверкающими в лучах солнца перекатами волн. Драккар резво бежал вперёд, подгоняемый прохладным солёным ветром. Погода опять была им в помощь, и у воеводы промелькнула мысль, что сарматам теперь придётся, пожалуй, почитать ещё какого-нибудь морского бога.

– Ну и наделал ты шороху, воевода! – ухмыльнувшись, покрутил головой Майпранг. – Половцы долго тебя не забудут. Шайтаном прозвали…

– Своих никого не угробил под горячую руку? – мрачно уточнил воин.

– А что – бывало?… Да нет – тебе кипчаков хватило, вот они многих не досчитались.

– Что не ушёл без меня, Майпранг? Время дорого было, а я хотел вам его побольше дать. Сказал же тебе: уводи стаю…

– Ты, Радомир, хоть и богатырь славный, и даже целый воевода – а всё же мне не вожак! Я твои слова, может, и послушаю, а сделаю, всё одно – по-своему. Да и выгодно ли стае такого бойца терять? А волки-воины выгоду чтут…

Хлопнув ратника по плечу, Майпранг поднялся и вернулся к кормилу – видимо, обучался азам судовождения. Воевода прислонился затылком к нагретому солнцем борту драккара и втянул ноздрями свежий морской воздух. Нет, не в выгоде дело – это он понимал прекрасно. Не бросил его вожак, как и обещал, своим считает, доверяет…

Доверяет! А он, Радомир, вон, что творит!!! Как теперь смотреть в глаза Аглае после того злосчастного поцелуя, он даже не представлял. Объяснение его поступку, разумеется, было: воевода честно собирался погибнуть в бою – закончить разом свои мучения, а заодно истребить побольше врагов и дать волкам уйти… И тогда, в тот момент, он с Аглаей честно прощался… Но… Получилось всё, кроме «погибнуть в бою»…

Постепенно в голове немного просветлело, и Радомир смог оглядеться получше. Надо сказать, сарматы расположились на драккаре весьма толково. На корме, рядом с его шатром располагалось ещё два – поменьше. Как потом выяснилось, в одном разместился Ятрагор, а в другом – Майпранг с Аглаей. А впереди, на носу, виднелась ещё пара, более вместительных – здесь обитали женщины стаи и волчата.

Впрочем, волчата обитали везде! Те, что постарше, крутились подле взрослых волков, помогая с вёслами и снастями и выполняя разную мелкую работу. Кое-кто ловил рыбу. Младшие помогали матерям с приготовлением пищи и натирали посуду, время от времени с благоговейным ужасом таращась на оскаленную башку, снова украшающую нос драккара. Пищу, кстати, готовили здесь же на носу. Изобретательные сарматы даже умудрились соорудить что-то вроде небольшого очага, расположив его на толстом металлическом щите. Мужчины разместились вдоль бортов – каждый на своей скамье. Сейчас они в основном обучали волчат правильному обращению с вёслами – драккар ходко двигался вперёд под парусом, и дополнительных усилий пока не требовалось…

– Радомир… , – на скамью рядом присела Чеслава, тронув мужа за плечо.

Воевода повернулся и встретился с ней взглядом. Лазурно-голубые, ясные глаза супруги сейчас смотрели с тревогой.

– Зачем поднялся? Лежал бы уж! – в голосе боярыни слышался упрёк. – Всю ночь, почитай, в беспамятстве был, выхаживали тебя, а тут – вона, вскочил!