Бежать нельзя остаться

— Почему, мам? Он же все равно женился на другой!

— Да, солнышко. Я понимала, что он уже помолвлен, но… он рассорился с Нарциссой, пригласил меня на бал, заказал мне платье и так по-детски радовался, что мы всех обманули… Загорелся выяснить, кто я такая, отвел к гоблинам… заставил написать дедушке Грегуару и уехать к нему насовсем… — Катрин вздохнула. — Если бы не твой папа, скорее всего, меня бы уже не было в живых, ты же слышал, что здесь творилось в те годы. Либо я пряталась бы в какой-нибудь дыре. Не знаю, по-настоящему ли я любила его тогда, но благодарна была — это точно.

— А… а моя настоящая мать? — сдавленно спросил Драко.

— Она была истинной аристократкой. Такая красивая, такая изысканная, мне и во сне не снилось, — улыбнулась Катрин. Несчастная Нарцисса! — Было три сестры Блэк: Андромеда вышла за маггла, Беллатрикс в тюрьме, а твоя родная мать мертва.

— Мама, я хотел бы побывать на ее могиле, — выговорил он, вжавшись лицом в подушку. — Пожалуйста. Послезавтра в школу…

— Конечно. Давай, спи, завтра с утра пораньше аппарируем туда…

— А авроры?

— Так ведь это теперь владение Шанталь, кто нас посмеет тронуть? Спи, солнышко…

Утро выдалось сумрачным, серым.

— Это здесь, так Доминик сказал, — произнесла Катрин, оглядываясь. Мэнор высился впереди, когда-то роскошное, а теперь заброшенное, умирающее здание. Все ведь знают, что дома умирают, когда в них не живут люди…

— А склеп? — Драко озирался с явным страхом. Он вообще-то был не очень смелым мальчишкой, вернее, физической опасности не боялся, а вот перед прошлым пасовал.

— Вон там. Пойдем.

Они не сделали и двух шагов, как под ноги к ним кинулось что-то грязное, оборванное, завопило:

— Нельзя, нельзя!!! Чужие!!!

— Ты Добби? — спросила Катрин, припомнив имя того домовика, которого Доминик оставил на хозяйстве. И правда, придурковатый какой-то.

— Да, — остановился тот.

— Я — Катрин Малфой, супруга Люциуса Малфоя, а это — Драко Малфой, сын Люциуса и Нарциссы. Изволь повиноваться!

— Госпожа! Господин! — пал им в ноги домовик. — Наконец-то! Добби тут совсем один!

— Заткнись! — с неожиданной злобой рявкнул Драко. — Проводи нас к склепу. И если я найду там хоть один гнилой цветок, хоть нитку паутины, ты пожалеешь, мерзкая тварь!

— Бегу, бегу, хозяин Драко! — залепетал домовик.

— Господи, откуда это в тебе? — шепнула Катрин.

— Так папа сказал. Говорит, если на этого урода не наорать, толку не добьешься, — спокойно ответил тот. — Мамочка, я не стану его бить, но от крика же ничего не случится, правда?

— Не случится, — согласилась она. — Идем, солнышко.

— Какое я тебе солнышко, — привычно заворчал Драко, — я не рыжий!..

Склеп вырос перед ними как-то неожиданно. По сравнению с покинутым мэнором с выбитыми окнами и дверьми, облезлыми колоннами, затянутыми диким виноградом, он выглядел на удивление чистым и опрятным. «Ах да, Доминик же наложил чары», — вспомнила Катрин.

На пороге лежали две белых лилии. Видимо, Добби только что их принес, они были совсем свежими.

— Иди, — подтолкнула Катрин Драко в спину. — Хочешь войти внутрь?

— Н-не уверен… — поежился он.

— Я тоже не уверена, что сумею восстановить чары Доминика. Так что…

Драко сделал несколько неуверенных шагов, опустился на колени на пороге, отбросил наглые белые лилии и рассыпал по белому мрамору ворох астр. Он не знал, какие цветы любила его мать, боялся спросить об этом отца, поэтому выбрал по-своему: белые, сиреневые, золотистые, серебристо-малиновые, синие…

— Матушка, я пришел, — сказал он неслышно. — Прости, что так долго. Папа тоже пришел бы, но ему нельзя тут появляться. Я все знаю, знаю, что случилось. Спасибо тебе… вы оба меня спасли. Не держи на меня зла за то, что зову мамой другую… Я видел тебя только на портрете, но ты там такая холодная и далекая… Я не знаю, что еще сказать. Папа жив и здоров, спасся от авроров, от метки избавился… У меня сестра и двое братьев… Матушка, тебя даже погребли не так, как полагается, но пока исправить ничего не получится, хоть теперь мэнор и принадлежит моему новому дяде. Стоит снять чары, полезут всякие… Позже я сделаю все, что нужно. Покойся с миром…

Он рывком поднялся на ноги и пошел к Катрин.

— Постой тут минутку, — сказала она, подошла к склепу и положила наземь белую хризантему. — Нарцисса… Спасибо тебе за Драко. И за Люциуса. Я за ними присмотрю, уж об этом можешь не беспокоиться.

Катрин вернулась к Драко, обняла его, тот обнял ее изо всех сил и молча расплакался.

— Все-все-все… — прошептала она, гладя его плечи и лохматую макушку. — Драко… Посмотри.

Катрин взяла его за подбородок и заставила смотреть вверх: серые тучи рассеялись, пробившийся в просвет солнечный луч упал как раз на ворох цветов, заставив их вспыхнуть невиданными красками, потом ласково коснулся лиц женщины и мальчика, а затем небо снова заволокло тучами.

— Так же не бывает, — сказал Драко, внезапно перестав давиться слезами.

— Значит, бывает, — Катрин снова прижала его к себе. — Ну, отправляемся обратно? Тебя надо умыть. Как есть Люциус — чуть психанет, тут же идет пятнами, а я потом носи ему компрессы…