Беженка Луиза

– - Здоровый, а калекий, -- выговорила Наташка и опять засмеялась.

II

Посуда была перемыта и убрана в шкаф, самовар унесли в чулан. Татьяна совсем развязалась с печкой и заставила девочку мести пол. В это время в избу вбежал Ларька, еще более румяный, запыхавшийся. Он только переступил порог, как торопливо проговорил:

– - Беженцев в деревню привезли.

– - Откуда?

– - Из города, на житье размещают. Нам двоих наставили. Кто ж они такие?

– - Не знаю. Отец сейчас приведет.

– - Милые мои! -- взвизгнула Наташка и выпустила веник из рук.

Андрей приподнялся с изголовья. Татьяна стояла, растерявшись, не зная, как принять ей неожиданно свалившуюся новость. О беженцах говорили давно. Опрашивали, сколько деревня может принять и поместить их. Составили список. Но пока говорили, тогда об этом и думали, а разговор прекратился -- и все вылетело из головы. И вдруг вышло, что их пригнали, нужно их принимать. Отводить им место, стесняться, беспокоиться, да еще в такое время, когда у них неоправившийся больной.

Но сейчас же Татьяна вспомнила все, что говорилось про беженцев, сколько им пришлось перенести муки, страданий. У них разорили все и самих их выгнали из родных мест. Что, если бы это случилось с нами? Растерянность Татьяны сразу исчезла. Сердце ее всколыхнулось, и она ясно поняла, что им нужно делать. Быстро повернувшись, она окинула взглядом избу, какие в ней непорядки. Забросила на печку валенки, тряпье, поставила на место скамейку и спросила Ларьку:

– - А кого к нам назначили-то, мужиков али баб?

– - Какую-то старуху с дочерью. Два узла у них с добром да ящик. Ящик на подводе везут.

– - А к другим кого?

– - К Коробкиным старик сам-третей, к Павловым две бабы…

Ларька рассказывал, Татьяна одним ухом слушала и соображала, как и где им разместить нечаянных квартирантов. Правда, у них есть другая изба, -- так ее нужно отдельно топить, лишние дрова тратить…

Послышался стук отворяющейся калитки и шаги, в сенях что-то тупо стукнуло, и отворилась дверь в избу. Вошел Мартын, а за ним две женщины. Женщины обе внесли в избу по узлу. Одеты они были в теплое, головы укутаны в шали. Первая женщина была небольшая, худощавая; она сейчас же сложила узел и глухим, печальным голосом, не чисто выговаривая по-русски, проговорила:

– - Здравствуйте.

Вслед за нею "здравствуйте", и так же не чисто выговаривая, сказала и молодая.

– - Просим милости, -- ласково и приветливо вымолвила Татьяна. -- Скидавайте с себя одежу. Уж если к нам жить приехали, -- робеть нечего, я сейчас самовар вам подогрею.

– - Спасибо, -- опять плохо по-русски сказала старшая и стала развязывать узлы шали на спине.

Молодая быстро освободилась от одежды и осталась в вязаной шерстяной кофте и серой плотной, из чего-то домотканого, юбке. Она была статная, круглолицая, с большими серыми глазами и целой шапкой белокурых волос на голове. Несмотря на здоровье и красоту, глаза ее глядели печально. Старая же женщина была худая, изможденная, с лица ее сбежали все краски, и в глазах было только горе…

– - Дочка моя, Луиза звать, -- объясняла старшая, кто ей будет младшая.

– - А самое тебя как?..

– - Меня Анна.

– - Хорошее дело, -- одобрила Татьяна. -- А это вот мои детки. -- И она назвала своих детей.

Андрей первый захотел узнать, из каких они мест:

– - А откуда вы будете?

– - Из Курляндии. Под Митавой у нас ферма была. Латышки мы, -- сказала старшая. -- Жили целой семьей, -- хозяин, сын молоденький. А остались мы только двое с дочкой… Только двое…

Неожиданные рыдания оборвали слова старухи. Она опустилась на лавку к столу. У Луизы только глаза сразу налились слезами. Но она быстро повернулась и подошла к матери.

– - Будет, мама. Зачем себя тревожить, нужно забывать.

– - Как забывать? -- с рыданием воскликнула Анна. -- Когда в один год столько бед…

И она стала перечислять свои несчастья. Когда открылась война, они не думали, что на их край нападут немцы. В их местах стояло много солдат. Они все ехали на прусскую границу, передвигались целую зиму. Но вот наступила весна, и все вошло по-другому -- солдаты хлынули назад, стали летать немецкие аэропланы. Пошли слухи, что немцы вблизи. Их сын, подросток, пошел раз в лес, лес вдруг заняли немцы. Мальчик испугался и забрался на дерево. Немцы увидали его, заподозрили, что он следит за ними для русских, и застрелили. Отец после этого вступил в латышскую дружину добровольцев. Ему хотелось отомстить за смерть сына, но в первой схватке убили его… Ферму сожгли, имущество разграбили. Они прежде жили в своих городах, то в одном, то в другом, но их край все заполняли немцы. Тогда они согласились поехать внутрь России. И вот их назначили сюда.

– - Уж эта война, чтобы ей ни дна ни покрышки! У нас вот тоже парня искалечили, -- глубоко вздыхая, проговорил Мартын.

– - Тоже на войне? -- поднимая заплаканные глаза на Андрея, спросила Анна.

– - На войне.

– - В ваших местах, -- вмешался в разговор Андрей. -- Мы у вас долго стояли, пока не погнали в Восточную Пруссию. Потом назад мы шли тоже этими местами. Сраженья принимали.