Беженцы и победители

Один за другим отбывают транспорты во Францию. Легион тает на глазах. Занятия строевой подготовкой прекращаются.

Внимание солдат и офицеров все больше привлекает поведение подполковника Свободы. Не похоже, что он собирается на запад. Наоборот, когда они стоят в Ярмолинцах, он отправляется в Москву. К кому и зачем? Понятно, что солдатам об этом не докладывают, но им и без того ясно, что просто проветриться туда не ездят.

Начальник здешнего лагеря, подполковник интеллигентного вида, старается помочь тем, что хочет работать. Однако у некоторых чешских офицеров на этот счет другая точка зрения. И вот уже Вишеку объявляют выговор, а затем его исключают с офицерских курсов. Но Ирка не унывает: подумаешь, зато теперь у него много времени — можно и кинотеатр покрасить, и в больнице кое-что отремонтировать, и, вообще, сделать все, что необходимо.

Среди легионеров начинается разброд: одни — за то, чтобы работать, другие — против. «Зачем ремонтировать дома Советам? Чтобы приспособиться к их жизни? — рассуждают они. — Но мы же здесь временно. Не забывайте, наше дело — воевать и путь наш лежит во Францию…»

И тут происходит нечто невероятное. Некоторые военнослужащие — а их несколько десятков человек — категорически отказываются ехать во Францию. Они требуют, чтобы им дали возможность устроиться на работу и организовать себе нормальную жизнь, они хотят остаться в Советском Союзе и все решительнее выступают против антисоветского и антидемократического курса, который проводит часть офицерства. Они носят красные звездочки, и противники называют их «краснозвездными». В отместку тем, кто стремится во Францию, они придумывают им весьма выразительное прозвище — «французы».

«Краснозвездные» постепенно разъезжаются во все концы Советского Союза, а «французы» покидают его пределы на транспортах, вмещающих сто — сто двадцать человек. Последний транспорт уходит в апреле 1941 года. На нем отправляется на Запад и поручик Олдржих Пешек.

Спустя некоторое время подполковник Свобода собирает остатки легиона и сообщает, что война не за горами. Легион к этому времени насчитывает менее ста человек — слишком мало для воинской части. Но именно этих людей рекомендует Свобода на командные должности в этой части.

Самая короткая дорога

Васил Киш родился в 1920 году в деревне Турья Поляна. В семье пятидесятипятилетнего учителя церковноприходской школы он был десятым ребенком.

После поражения Венгерской советской республики старого Киша арестовали и увели в районную тюрьму в Перечине. Кормить арестантов в тюрьме не полагалось, но жене учителя разрешили приносить ему немного еды. И она ежедневно ходила двенадцать километров до Перечина и двенадцать километров обратно с узелком в руках. Потом старого Киша выпустили, а старостой в Турьей Поляне избрали коммуниста. Наверное, поэтому деревню стали называть красной.

Брат старого Киша руководил коммунистами в Турьей Быстре. Он-то и открыл Василу глаза на те самые преступления, за которые, по словам попа, справедливый боженька карал страшными адскими муками и предавал анафеме. В качестве примера поп почему-то приводил старосту из Турьей Поляны: мол, ему-то наверняка уготованы все муки ада, недаром он не смеет — и до конца своей жизни не посмеет! — войти в церковь. Васил решил, что поп скорее всего ясновидящий.

Однако дядюшка из Турьей Быстры россказням попа не верил. Будучи страшно легкомысленным, он принял грех на душу и стал убеждать невинного Васила в том, что вечного блаженства не существует. Более того, он не только рассказывал племяннику о Советском Союзе, о революции и Ленине, о Беле Куне и Венгерской советской республике, но и давал читать запрещенные брошюры и книжки. Он уверял его, что учителя в школе говорят ученикам не всю правду, а поп, наместник бога в Турьей Поляне и ее окрестностях, первостатейный лгун. Дядюшка зашел так далеко, что отрицал даже само существование бога.

От таких речей у Васила сначала появлялся холодок в животе, а потом его бросало в жар. Он любил дядюшку и со страхом ждал, что вот сейчас на дворе, а то, может, и прямо в светлице под ним разверзнется земля. Но ничего похожего не происходило, и тогда Васил начал подумывать, что, наверное, его дядюшка сговорился с дьяволом. Однако разобраться в этом до конца он не мог.