Бэзил Хоу. Наши перспективы (сборник)

– Ах да, – сказала она, резко усмехнувшись, – слишком поздно. Уже ничто не имеет особого смысла.

Глава 3 Лейтенант Бертрам

“Радость моя, – вот что скажет Бог,—

Зря ты пошел дорогой такой,
Прах отряхнешь ты земной с ног,
Свод голубой твою примет любовь,
Как ты забудешь небесный чертог,
Клятву поправ и венец золотой?”

Роберт Браунинг. Действующие лица[29]

Спустя три месяца после описанных в предыдущей главе событий лейтенант Бертрам возвращался с вечера в доме одной из восходящих звезд британского делового мира, члена парламента мистера Г. А. Самса. Словно повинуясь какому-то мрачному влечению, он решил навестить генерала – под тем предлогом, что нужно вернуть книгу, которую он брал у этой недавней жертвы матримониальных уз. По городу ходили слухи, будто в молодой семье не все благополучно. Поговаривали, что сбитый с толку муж горячится и запугивает жену, а она, жестокая, да что там – бесчеловечная, неподобающим леди образом над ним глумится. От ее надменной меланхолии не осталось и следа, с каждым днем она держалась в свете все веселее и безрассуднее. В ее поступках, как в поведении безумца, было все меньше связности и смысла.

Но Бертрам не догадывался об этом, как и о громогласной ссоре, сотрясавшей дом в это самое утро, и спокойно постучал в дверь, за которой провел столько восхитительных вечеров. Когда ему отворил суровый слуга, Бертрам, в первую очередь, поразился, как темно внутри. Прекрасно зная этот дом и привыкнув видеть его ярко освещенным и расцвеченным бальными нарядами, он разглядывал тусклую свечу, опущенные жалюзи и сумрачные комнаты, не в силах понять, что все это значит. Слуга уже собирался поспешно пробормотать “нет дома”, когда Бертрам заметил пересекавшего холл генерала: лицо его было иссиня-серым и пустым, как у мертвеца. При виде лейтенанта генерал остановился, потому что даже в эту ужасную минуту воспитание не позволяло ему пройти мимо, и судорожно протянул трясущуюся руку. Бертрам пожал ее и растерянно спросил, что случилось.

– Входите, – прохрипел Пэйли, – входите.

Он провел его в гостиную, непривычно заброшенную и пустую.

– Лейтенант Бертрам, – сказал он обреченно, – я нигде не могу найти свою жену. Она сбежала.

Бертрам наткнулся на каминную решетку, и грохот разнесся по притихшей комнате.

– Сбежала, – продолжал генерал, и голос едва слушался его, – в кэбе, через весь Лондон, и она…

– Мы должны ее догнать, – вырвалось у Бертрама, который, в отличие от своего командира, был человеком действия. – В чем бы ни было дело, она не должна разъезжать по городу без сопровождения, – сказав это, он взялся за шляпу.

– Это еще не все, – сказал генерал, содрогнувшись и прибавив пару чудовищных ругательств. – У нее есть защитник.

Повисла пауза; Бертрам побелел и вскрикнул:

– Кто он?

Бледный генерал заскрипел зубами:

– Не знаю.

– Откуда они отправились?

– Из конюшен Гренэма, час назад.

Бертрам бросился к двери и на пороге обернулся.

– Не сомневайтесь… Я верну ее вам… и… – конец фразы был украшен одним из тех проклятий, что прежде никогда не срывались с его уст. – Я встречусь с этим дьяволом и убью его.

Десять минут спустя он расспрашивал недоумевающего конюха, кто выехал из конюшни около часа назад.

– Ну, были тут высокий господин с дамой, – неспешно ответил тот.

– Да, да. Ты их знаешь?

– Нет, сэр. Дэвис вот знает.

– Где он? Спроси у него поскорее.

– Эй, Дэвис!

– Чего надо? – раздался из темноты глухой голос.

– Кто там от нас в двенадцать уехал с дамой? Повисло молчание, показавшееся Бертраму почти невыносимым, а затем последовал ответ:

– Лейтенант д’Авигдор, из карабинерского. Бертрам попятился на шаг, а затем велел подать лошадей.

Глава 4 Без названия

Стояли друг пред другом мы,

И выло страшным много гласным эхом

За лесом, из той пестрой тьмы,

Зов рвался в небо именем Христовым[30],

И звук был куплен жизнью.

Альфред Теннисон. Мод[31]

Солнце уже село, когда изысканно одетый англичанин, представлявшийся лейтенантом Дигби, собрался выйти в сад лучшей гостиницы Кобленца в сопровождении темноволосой и явно чем-то обеспокоенной юной леди. К нему подошел посыльный и доложил, что его желает видеть некий джентльмен. Усадив Веру Пэйли – это была именно она – англичанин обернулся к дверям и увидел одетого в дорожный костюм темноволосого молодого человека с бледным лицом и волевым подбородком, отшатнулся и прошептал:

– Бертрам.

– Да, это я, – сухо ответил тот. – И вы можете догадаться, зачем я здесь.

– Право, не знаю. Но я страшно рад тебя видеть! – сердечно ответил д’Авигдор, которому и в самом деле было очень приятно повстречать старого приятеля.

Бертрам мрачно взглянул на него.