Безликие

Мысль о том, что не они ошибаются, а я неправильный царапает изнутри, будто приходится проглотить манула целиком. Отстой. Но та девушка… Мы живeм в одном доме в Нью-Йорке уже несколько месяцев, и она не выходит из головы с самой первой встречи. Тогда она обронила своe студенческое удостоверение и так улыбнулась, что внутри всe замерло. Может, и правда дело во мне? Я больной и ненормальный, а она сможет меня вылечить, когда полюбит? Но от понимания, что я тоже могу быть инфицирован, как грeбаный зомби, стискиваю зубы и швыряю когда-то модный костюм в коробку «мусор».

Я оглядываюсь. Хочется чихнуть, но успеваю зажать нос между средним и указательным пальцами. Старый тeмный чердак чертовски пыльный, всe здесь кажется серым: от пола до древних ученических дневников сестeр. Карли в этом году поступает в колледж, Элизабет – ей чуть за тридцать – сколотила небольшой торговый бизнес и сейчас вовсю готовится к свадьбе, Лиана идeт в старшую школу. А эти старые выцветшие бумажки до сих пор хранят их детство. Так странно.

Это дедово владение. Он был старым ворчливым сексистом, поэтому построенный кровью и потом дом завещает не своей дочери – моей матери – и не сeстрам, а мне. Странно. Средний ребeнок – обычно ни то ни сe: не старший счастливчик и не младший любимчик. И тут вдруг такой подарок…

Не то чтобы меня радует старая двухэтажная развалюха, в которую придeтся вбухать больше денег, чем я зарабатываю на создании сайтов за год.

Когда вхожу в дом в первый раз, открыв тяжеленную скрипучую дверь, я вижу только пожелтевшие частично отошедшие от стен обои. Этот узор в точку устарел, наверное, ещe в молодости деда. Ветер бьeт по лицу наотмашь – неприятно. Вместе с ним доносится кислая вонь кошачей мочи, и желудок болезненно сжимается в желании избавиться от завтрака. Сдерживаюсь, прохожу дальше по скрипучему полу. Стекло на задней двери разбито, видимо, сюда пытался забраться кто-то из бездомных – ветхий дом лучше открытого неба. На всякий случай засовываю руку в карман и иду дальше, нащупав нож. Но в доме пусто от подвала до чердака.

Внизу повреждена труба, и подвал превращается в склизкое болото. Приходится перекрыть воду через вентиль под лестницей, но соваться в топь, где грязь достаeт до колена, желания нет. Пусть сначала высохнет. Делаю всe, что могу: выхожу из дома и открываю подвальное полуокно. На воздухе вода испаряется быстрее.

После этого я и прихожу на чердак. Ненавижу слякоть, дожди и вообще воду. Тут пыльно, но хотя бы тепло, полосы света вытягиваются на ровном полу. Протягиваю руку, грею сморщенные от воды подушечки пальцев, пока они не приобретают нормальный розоватый оттенок. Я не чувствую себя человеком ещe с детских лет, с тех пор, как ко мне стали относиться как к картонке и элементу, который мог бы присматривать за малышками Карли, Лианой и Эдит. «Нам тяжело, мы не справляемся сами, ты же хочешь быть хорошим мальчиком?» – звучит в голове елейный голос отца. Я хочу только спросить, зачем они наделали пятерых детей, если не могут уследить даже за двумя, но киваю. Чeрт! С силой пинаю коробку и падаю на пол, не удержавшись на мигом припухшей ноге. Не хочу это вспоминать, но мысли неконтролируемым потоком льются в голову, будто там тоже прогнила одна из труб.

Сжимаю голову ладонями, закрываю уши и пытаюсь сделать всe, чтоб не слышать, но как заглушить голос, звенящий изнутри?

Глубокий вдох, представить, что откатываешься во времени… Иногда помогает. Я не чувствую себя живым и уже давно, но нужно хотя бы делать вид, что вписываюсь в eбщество.

Чтобы немного отвлечься от болота, в которое обычно толкают собственные мысли, снова возвращаюсь домой, к той девушке. Она такая беспечная, время от времени выходит на балкон в одном белье. В такие моменты я стараюсь спрятаться так, чтоб видеть самому, но лишить обзора еe. Она учится в актeрской школе и живeт красивой жизнью в красивом окружении. Я не вписываюсь туда, могу напугать еe своей неказистостью и потускневшей рубашкой. Не хочу. Остаeтся держаться подальше, придурочно шарахаясь и наблюдая издали. Вспоминаю, как лямки чeрного вгрызаются в покатые плечи, как чашки лифчика плотно обхватывают грудь. Легче не становится, наоборот, от тяжести в паху хочется выть. Тогда люди вокруг наверняка скажут, что это дом с привидениями и будут лезть сюда. Не надо. У меня другие планы на это древнее местечко.