Безликие: первая охота

— Я пока курсант, погоны только через два года, — автоматически поправил я мужчину, о чем, впрочем, моментально пожалел.

В глазах жильца я прочитал какое-то непонятное отчаяние, ведь все его надежды были теперь связаны даже не с полноценным полицейским, а лишь с курсантом академии Агиона.

— Курсант! Ты закончил? — послышалось с нижних этажей.

— Да, господин ефрейтор! Сейчас! — крикнул я начальнику в ответ.

Когда я поднял голову, хозяин злополучной квартиры уже скрылся за дверью и вместо прощания я услышал, как проворачивается в замочной скважине ключ. Раз, два, три — до упора. Пару раз дернулась дверная ручка, будто мужчина хотел убедиться, что запер жилище. Я остался на узкой лестнице один.

— Кейн! Шевелись! — еще раз недовольно рявкнул ефрейтор и я услышал, как опять хлопнула дверь подъезда, теперь уже после того, как Негор вышел на улицу.

Я еще раз бросил короткий взгляд на простую деревянную дверь и мерно зашагал по ступеням вниз. Странный вызов.

— Ну, курсант, рассказывай, что думаешь? — спросил Негор уже по пути в участок.

— Даже и не знаю… Может того, в больницу позвонить, сказать, что тут человек рассудок теряет? — ответил я.

Негор только зло сплюнул сквозь щель в передних зубах и ответил:

— Так это что получается, если тебя на шум вызывают, так сразу в дурдом человека отправлять? А если это мыши, или еще что? Ты хоть стену ту посмотрел, салага?

Лямка портфеля, в котором я таскал письменные принадлежности и еще кое-какие вещи, предательски стала сползать, так что я на ходу старался подхватить падающее имущество и при этом не отставать от широко шагающего ефрейтора.

— Нет, а когда? Я же бумаги…

— Бумаги — это для отчетности! В дело подшить, что мы с тобой не пиво пили, а делом были заняты на вызове! А потом ты должен был по квартире пройтись, как версию хозяина услышал! — наставлял меня Негор.

— А вы прошлись?

— Конечно! Пока ты, салага, с ручкой своей и бумагами возился! Все посмотрел! Хотя чего там смотреть? Все и так понятно!

— И что же?

— Так между кухней и туалетом вентиляция идет! Придем в участок, позвонишь в справочную, узнаешь, кто мастер на этом участке, надо пару работяг отправить на крышу, гирями мусор пробить.

Я только удивился выводам ефрейтора. Работяги? Мусор? Видимо, эти вопросы были написаны на моем лице, так что ефрейтор еще раз зло сплюнул, и продолжил:

— Дома эти из дерьма и соломы слеплены, а не из бетона. Все слышно! Там, небось, птица какая угодила в шахту, да шумит, или просто мусора нанесло, а тягой его шевелит. Ничего, спасем жильца от дурных мыслей! — подвел итог ефрейтор и довольный собой оторвался вперед на два шага.

Нечего ему, опытному служивому, идти на равных с каким-то зеленым курсантом. Пусть плетется следом, да несет опостылевший портфель. А ему — подкрученные усы, фуражка и кобура на поясе, где лежал табельный револьвер, и хватит!

Хорошо зная эту высокомерную привычку начальства, догонять Негора я не стал. Пусть себе идет. Хотя выводы ефрейтора были крайне любопытными: и в самом деле, надо позвонить в справочную и направить к дому мастера с рабочими, пусть займутся вопросом. Скрипы и шорохи за стеной — их дело, а уж точно не наше.

Уже вернувшись на рабочее место, в небольшую каморку, основным назначением которой было служить перевалочным пунктом для вещественных доказательств на опись, а также в качестве пыточной камеры курсантов жаркими летними днями — комната была глухой и тесной, без намека даже на форточку, не говоря о вентиляции — я принялся выполнять указание ефрейтора Негора. Найти толстый справочник телефонных номеров Агиона, разобраться, к какому участку относится жилой дом и квартира, которые мы только что посетили, и связаться с мастером-коммунальщиком.

После десятка шипящих гудков, доносящихся из старого угольного динамика телефонной трубки, мне наконец-то ответили.

— Слушаю!.. — и дальше неразборчиво, будто на том конце провода что-то жевали.

— Доброго дня! Полиция беспокоит, третий участок северо-западного округа, — я старался сделать голос пониже, чтобы казаться старше, но получалось плохо, — хочу поговорить с мастером вашим…

— Нету его! На обходе! А че надо? — рявкнули из трубки.

— Чтобы приняли вызов. Жилец жалуется на шум, считаем, что это ваше дело, проблемы с вентиляцией… — я продиктовал адрес и собственный номер для связи под сосредоточенное сопение с другой стороны, — примите?

— Как говорите? Все, записала! Да! Хорошо!

И бросили трубку.

Я непонимающе уставился на притихший аппарат, а после просто пожал плечами и положил трубку на рычаг. Приняли — так приняли. Шумы в шахте точно не наша проблема, со своей стороны мы с ефрейтором сделали, что могли. Другие бы вовсе проигнорировали такую проблему, но Негор повторял, что помогать людям — это долг полицейского. Хотя представления о долге у ефрейтора были весьма и весьма своеобразные.