Безликий бастион (СИ)

-Антон, ты ведь ушёл из хоккея, потому что потерял мать. И даже не смей отрицать. – Я обессилено опустил голову вниз. Тренер как никто другой знал истинную причину моего ухода. –Я знаю, Антон, что тебе было очень больно, когда ты её потерял. Но мы часто теряем тех, кого так сильно любим. Тем более мать была практически единственным родным тебе человеком.

-Тренер.

-Я тебя прекрасно понимаю, сынок. Я тоже терял. И не раз. Моя жена тоже умерла, но ты это и так знаешь.- Он чуть помолчал. -Зато потом все жизненные трудности становятся для тебя не значительней. Потери – это ужасно. Но именно они делают нас сильнее. Только теряя, мы что-то находим, Антон.

-Петр Михайлович, простите, но я не понимаю, к чему вы клоните.

Мужчина чуть помолчал, глядя куда-то в окно. К этому моменту нам уже принесли и чай, и пиццу, поэтому седые усы тренера постоянно мокли в белой кружке с чаем.

-У меня рак, Антон.- Тренер даже повернулся в мою сторону.

У меня же чуть косок пиццы изо рта не вывалился. Я ошарашенный смотрел на погрустневшее лицо мужчины, который был так невозмутим и спокоен. Будто уже свыкся с этой новостью.

–Врачи не говорят, сколько точно мне осталось, но мне кажется всё случиться уже совсем скоро…

-Пётр Михайлович,- Всё, что вырвалось из моих уст.

-Поэтому я и попытался найти тебя, как можно скорей.

-Но-но зачем?- С запинками говорил я. –Извините, Пётр Михайлович…- Вдруг понял я всю абсурдность вопроса.

-Роман Александрович, наш новый директор катка, - Очень хороший человек. Я думаю, вы могли бы найти общий язык, учитывая то, что он тоже молодой.

-Извините, тренер, но вы о чём?

-После того, как я… вообщем, после моего ухода, кто-то должен стать новым тренером «Медведей».

И тут мои мысли разделились на две половины. И обе половины были в неком шоке. Одна часть меня обдумывала новость о заболевании тренера, а другая ели домысливала о моём тренерстве. Всё стало смешиваться и путаться в голове.

-Я предложил тебя Роману Александровичу в качестве тренера младшего состава. Он сказал, что должен лично с тобой познакомиться, чтобы принять точное решение по этому поводу. Но я думаю, он без колебаний тебя возьмёт.

-Погодите, погодите. Я ещё до конца ничего не понял. Вы, что предлагаете стать мне тренером?- Вдруг резко осознал я.

-Да.- Спокойно ответил мужчина. –Я отлично помню, каким ты был игроком. Напористый, сильный, умный. Мне было очень жаль, что такой талант пропадёт, когда ты ушёл из команды. А ведь ты мог бы уже играть в «Тракторе».

-Тренер, одно дело играть в хоккей, но совсем другое учить ему. Я не смогу никогда в жизни.

-А ты думаешь, я сам всю жизнь мечтал стать тренером?!

-Пётр Михайлович, мне жаль вас до глубины души, но это огромная ответственность. Извините, я не смогу.

-Ты не меня должен жалеть, Антон, а себя. Ты ведь так рвался играть. Был лучшим. Всегда помогал другим, уча их своим приёмам. Хоккей – был твоей жизнью.

-Простите меня, тренер, но ваше предложение… оно…

-Чего ты боишься? Потерять ту работу, на которой сейчас находишься? Уехать из Екатеринбурга? Чего?

А ведь и вправду «чего»? Ах, если бы я сам знал, то уже, наверное, давно бы дал ему свой ответ.

-Я не смогу работать с детьми. – Выдохнув, произнёс я, на что седовласый мужчина улыбнулся.

-Я ведь поначалу тоже боялся, но со временем осознал, что выращивая вас, вот таких спортсменов, я становлюсь счастливее. У нас с Маргаритой никогда не было родных детей, но, сколько в команде появлялось новых ребят, столько и сыновей мы обретали. Может быть, и ты найдёшь то счастье, воспитывая молодых спортсменов. Я не заставляю тебя принимать это решение в положительную сторону, но хотя бы подумай. Просто подумай об этом.

-Пётр Михайлович, я ведь спортом не занимался с тех пор, как ушёл из команды.

-А по твоей физической подготовке не скажешь,- Тренер ударил меня рукой по плечу и улыбнулся.

-С моими заработками по ресторанам не походишь, а с везением, от всех ментов не убежишь. – Тоже засмеялся я.

-Антон, не затягивай с решением. Мне уже недолго осталось, но я до последнего буду надеяться, что ты согласишься.

-Тренер, но почему я? Ян Деменков? Он ведь тоже был лучшим игроком команды.

-А ты был капитаном. – И вдруг лицо тренера погрустнело. – Тем более, Ян три года назад погиб в автокатастрофе.

-Что?- Громко ставя кружку с чаем на стол, произнёс я. –Не может быть.

-Жизнь иной раз не справедлива. Но всё, что случается, уже вряд ли изменишь. Поэтому приходиться жить с осознанием потери и утраты.

-Тренер,- Без каких-либо эмоций заговорил я, после продолжительной паузы. –Сколько времени я могу принимать решения? Неделю? Месяц? Год?

-Как только осознаешь, что хочешь связать с этим жизнь, найди меня. – Мужчина снова улыбнулся.

Я был уверен, что точно запомню его улыбку. Улыбку того самого человека, который многому меня научил, который многое показал. Который стал мне отцом.

***

И тем же вечером, лёжа в своей постели, я прокручивал весь наш разговор с Петром Михайловичем. За прошедшие десять лет он практически совсем не изменился. Лишь стал ещё седей, и его кожа лица почти вся покрылась морщинами.