Безликий. Боевая Машина Бога

– Кроме Хронга и Аниры, существует еще целая куча богов и разных мелких божков. Безликий лишь один из всей этой высокопоставленной компашки. И у каждого клана свой персональный идол, свой покровитель, свой тотем. Бывает, в тяжкие времена люди отворачиваются от старого бога, меняют веру. А что, вон их сколько, выбирай на любой вкус. Если всех вспоминать, то просидим тут, пожалуй, до следующей ночи. Все ничего, если бы такие перемены не сопровождались кровопролитиями. Вот и сейчас нечто похожее назревает.

Они с Данилой сидели на кухне, где недавно позавтракали после возвращения из храма. Фредерик тогда сразу кинулся к плите и начал готовить еду. Странно было видеть его, смертельно уставшего, таким энергичным живчиком. Наверно, боялся свалиться и уснуть на пустой желудок, или, наоборот, принятый на руку магический заряд не давал усидеть на месте? Кто знает. В любом случае деятельность он развел бурную.

Чтобы не мешать, Данила устроился за обеденным столом, достал свой блокнот с записями о планах ремонта «Витязя», перечитал, помечая уже сделанное. Прошелся по всему списку, перелистнул, открыв чистую страницу, начал бездумно выводить на ней какие-то знаки.

– Что рисуешь? – поинтересовался дэдээровец, ставя перед ним тарелку.

– Да так. – Крючков неопределенно махнул рукой.

– Ну-ка, ну-ка, – повернув к себе блокнот, Фредерик вгляделся в ровную линию знаков. – Это же на фростианском. Тренируешься в правописании? Молодец. Только вряд ли пригодится. Да и не особо у тебя получается. Тут вообще белиберда какая-то.

– Так я ничего и не хотел…

– Погоди. – Фредерик поднес блокнот к глазам, какое-то время внимательно изучал исписанный лист, потом удивленно посмотрел на Крючкова. – Откуда ты это взял?

– Не знаю, – пожал плечами техник. – Пришло вдруг в голову.

Многозначительно хмыкнув, Смит протянул ему раскрытый блокнот и заговорщическим тоном произнес:

– Прочитай-ка вслух. Просто по буквам, как в алфавите, а не слово целиком.

– «Пэ», «РА», «Вэ»… – послушно начал Дэн.

Когда дошел до конца строки, вопросительно глянул на Фредерика. Тот кивнул, улыбаясь:

– Правильно. В языке «штырей» такого слова нет. А теперь произнеси его полностью.

Опять опустив глаза, Данила бегло прочел:

– «Праверкагромкайсвази». – Что-то неуловимо знакомое послышалось ему в собственном голосе.

«Праверка…» Ого! Техник еще раз пробежался по тексту. Так и есть. В блокноте фростианскими буквами написана фраза на общегалактическом языке. И он вспомнил, где ее видел. В храме. Воспроизведенная строчка была единственной, которую Данила успел разглядеть на приоткрытой странице той странной книги. Не так уж и много там было записей, но эта последняя.

Все еще не веря себе, Крючков повторил теперь уже правильно, без искажений:

– «Проверка громкой связи»? Но это же фраза «Витязя», которую он произносит при тестировании громкоговорителя. Откуда аборигенам об этом знать? Выходит, они ее слышали? Иначе как могли записать в книгу?

– Ага! – поднял палец разведчик. – Значит, все-таки в книге. Между прочим, на ее обложке высечен символ «откровение». Подозреваю, туда вписывают высказывания Безликого. Правда, он говорит на общегалактическом, который «шесты» не понимают. Вот им и приходится конспектировать его слова простой транскрипцией. Хе-хе.

Не обращая внимания на веселость напарника, Крючков отрицательно мотнул головой:

– Это невозможно. БМД полностью обесточен. Батареи только мы и ставим, когда в храме работаем.

– Тебе фокуса с заряженной книгой мало? А, ну да, досталось ведь мне. Над ней-то небось один-два храмовника пыхтели. А представляешь, что может натворить сплоченная толпа «шестов»? Если их буйную энергию объединить и направить в нужное русло, получится приличный заряд, способный наверняка и обесточенную технику пробудить, если не больше…

Вот с такого неожиданного открытия и начался их разговор о местных богах и вере, вполне способной, как выяснилось, оживлять мифических персонажей.

* * *

Неторопливый стук шагов вырывается из-под ног, разлетаясь по коридору. Бьется о каменную кладку стен, мечется, отраженный, и возвращается гулким эхом, создавая странную какофонию. Кажется, что идешь по замку не один, а в окружении громко топочущей толпы придворных. Когда-то было именно так. Бароны всегда предпочитали виться вокруг правителя по поводу и без, одаривая своим расположением и лестью. Анари купался во всеобщем внимании. Не задумываясь, с жадностью впитывал обволакивающее тепло их аур. Теперь никого рядом. Все разбежались по своим поместьям. Попрятались, будто крысы, учуявшие запах крысолова.