Безликий бог

Прошло несколько дней, но ничего существенного не произошло. Маги и жрецы собирались на совет, изображая бурную деятельность, что-то горячо обсуждали, но, сколько ни старались Черон и Шонгирий направить их активность в нужное русло, их старания словно тонули в болоте. Куда-то уезжали по таинственным поручениям посыльные, маги, впадая в транс, мысленно прощупывали пространство, сами не понимая, что хотят там обнаружить, жрецы подолгу обсуждали свои сны, надеясь узреть в них какие-то знамения. При этом ни один из них за все это время даже не вспомнил о пергаменте, на котором Черон рассчитал время, наиболее удобное для попытки общения с богами. Лист, забытый всеми, лежал на столе и покрывался пылью.

Все это походило на фарс, как будто некто наслал на всех безумие. Только двое продолжали четко сознавать происходящее — Черон и Шонгирий. Разумно было предположить, что все это — дело рук одного из них. Черон точно знал, что он тут не при чем, но и Шонгирия ему обвинять не хотелось, тем более что и повода для этого не было никакого. Однако что-то мешало Черону разоткровенничаться и рассказать о Кулле и их единственной надежде добыть волшебную книгу.

Черон тщетно пытался понять, что происходит, но, как ни старался, никакого вмешательства извне не находил. Вероятный лазутчик Лодра очень умело затаился. Но тогда это мог быть один из членов Совета, наславший и на себя странное помешательство, чтобы его ни в чем не заподозрили. Черон стал внимательно наблюдать за Советом и даже поделился своими сомнениями с Шонгирием.

Тот предложил вполне разумную идею — поискать того, кто притворяется. Если все остальные подвержены магическому влиянию, то это можно обнаружить. Наконец их усилия увенчались успехом. Они обнаружили прикрепленный снизу к столу странный предмет, который излучал черную ауру, таинственным образом воздействующую на людей.

К счастью, два человека оказались не подвержены ей.

Черон пригласил в зал заседания нескольких воинов якобы для того, чтобы дать им наставления. Вкратце объяснив им свою затею, Шонгирий втайне от остальных немного изменил заклинание, сотворенное неведомым противником.

По его замыслу, теперь оно должно было вызвать легкий обморок у всех, на кого действовало ранее. Так и произошло.

Члены Совета разом шлепнулись либо на пол, либо на стол, и лишь один немного запоздал.

Человек, представившийся магом-самоучкой, вздрогнул, когда его товарищи попадали со стульев. Быстро взглянув на Шонгирия с Чероном, он прочел в их глазах свой приговор. Маг стал поднимать руку, но замер, когда холодное лезвие прикоснулось к его шее: один из воинов, двигаясь незаметно, как тень, вовремя успел оказаться за его спиной.

— Не двигайся, — тихо велел он лазутчику.

Но маг, не обращая на него ни малейшего внимания, прикоснулся рукой к виску и тут же обмяк. Воин взглянул на Черона:

— Мертв.

Маги переглянулись. Шонгирий покачал головой, достал из-под стола странный предмет и ощупал его.

— Больше не действует, — с досадой сказал он и выкинул предмет в окно.

Члены Совета стали медленно подниматься на ноги.

— Что это было? — с изумлением спрашивали они друг друга, держась за головы и болезненно морщась.

Черон подождал, пока не встали все, и только тогда пояснил:

— Мы нашли очередного лазутчика Лодра, на сей раз более умелого.

— Уж не думаешь ли ты, что есть еще один? — изумился Шонгирий, внимательно глядя в глаза Черону.

— Все может быть.

После всего этого Совет все же занялся тем, что предлагал Черон. К счастью, время еще не было упущено.

*

После тысяч лет одиночества Демон с непроизносимым именем получил шанс. Он уничтожил все, что можно было уничтожить, кроме самого пространства, ведомый своей ненавистью.

Он уже плохо помнил, что ее породило, так как она — ненависть — исчезла вместе с его врагами и миром, в котором они жили.

Но именно из нее Демон черпал силы для свершения мести.

Но теперь он столкнулся с тем, с чем и не предполагал встретиться в своей жизни. Одиночество. Демон никогда не думал, что ему захочется просто поговорить.

Он клял себя за поспешность, с которой убивал врагов. Ведь можно было их оставить живыми, но обречь на вечные муки и целую вечность наслаждаться их болью. Только теперь он понял, что даровал им покой.

Но и в этом Демон опять же винил кого угодно, но только не себя. Ему казалось, что они его обманули, так быстро скончавшись. И ему хотелось опять жизни, полной событий. Полной борьбы и мучений врагов.

А теперь он был один.

Он не мог что-либо создать, так как был Демоном Разрушителем.

Смысл его существования заключался в том, что он вносил в упорядоченный мир Хаос. Он стал бы сумасшедшим, если бы уже не был таковым изначально.

Демоны безумны не так, как люди, а сумасшедший Демон Разрушитель — это уже смерть для всего.

Его родной мир почти полностью превратился в Хаос, и не осталось ничего в этом мире, что могло его отвлечь от страшной тоски.