Безликий и Чудовище (СИ)

Лицо при выходе обдало легким штилем, где-то наверху кричали чайки, слышалось плесканье волн. Как только глаза к резко ударившему в них свету, Агний смог более внимательно разглядеть то, к чему приближался корабль, и легкое чувство сюрреализма мгновенно вернулось.

Это был город. Настолько огромный и настолько величественный, что все его масштабы просто не могли быть полностью переварены разумом бывшего раба, который ничего кроме каменных стен трёхэтажных домов, разваливавшихся на глазах, и не видел-то толком.

Гигантские башни вздымались к небесам своими светлыми шпилями с диковинными флюгерами на концах. С ухоженных балкончиков свисали огромные скопления разноцветных цветов, кучками рассаженных в горшки с изящными узорами. Улицы светлые и ухоженные, кое-где свисают флажки и на каждом из них запечатлен какой-то свой оригинальный сюжет.

Завидев корабль, все жители этого городка как по команде бросились к причалу, радостно размахивая руками и что-то выкрикивая.

— Ну-с, вот мы и дома! — С какой-то долей облегчения вздохнула Искури, положив руку на плечо Агния. Может быть вся остальная часть экипажа и вернулась домой, но вот мальчик чувствовал себя немного не в своей тарелке, будто он тут явно лишний.

— Так это и есть он? — Агний вместе с Искури обернулись на голос, донесшийся со стороны, вот только девушка среагировала на него менее испуганно, чем её маленький друг.

К ним подошел высоченный мужчина в темном и местами прохудившимся пальто-жакете с золотыми застежками, пожелтевшей рубашке и в огромных жестких кожаных сапогах. Лицо у него было темное, потому и выделялись на нём так ясно глаза цвета ясного майского неба. Темные волосы, отдающие немного даже каким-то зеленоватым отливом, заплетены в толстые дрэды, собранные сзади в тугой хвост. Сомнений не оставалось, перед ними капитан.

— Ты должно быть Агний, верно? — Незнакомец присел перед новым членом своей команды на одно колено, чтобы быть с ним относительно на одном уровне. Мальчик лишь кивнул головой. — Что ж… Наслышан о тебе. Считай тебе повезло. Очень крупно повезло. А сейчас, давай мы ближе познакомим тебя с нашим домом. Идет? — Агний вновь кивнул, не проронив не слова, и они все вместе направились к уже приложенному к борту мостику, ведущему на причал.

Глава 3

Почти сразу после схода на твердую землю Орландо затерялся в толпе, а Агний остался с Искури, которая быстрым шагом вела куда-то своего маленького друга и попутно, казалось, что-то с пристрастием говорила своим немного грубоватым для молодой женщины голосом, но мальчик её практически не слышал.

Признаться честно, Агний, хоть и вырос в не самой благоприятной для этого обстановке, был достаточно умным мальчиком и был склонен к познанию и даже систематизированию всего, что наблюдал вокруг себя. К этому относилось в том числе и поведение людей. В таверне, в гостиной, в общем зале, в колхозе — везде, где Агний только успел поработать за свою сравнительно короткую жизнь, он не переставал наблюдать, и это впоследствии ему очень даже помогало. Благодаря таким вот наблюдениям, люди в той или иной окрестности превращались уже не в хаотично двигающиеся точки, а в части вполне упорядоченной системы. Всё-таки мы все люди и психология у нас одна на всех, просто в разных местах и в разном обществе она у его членов склонена в разные стороны, надо лишь найти нужный «ключик» и вуаля! Ты уже практически свободно можешь предугадать действия того или иного человека, и чувствуешь ты себя в принципе более уверенно.

А здесь — полная неразбериха. Никакой слаженности и четкости, просто бурлящий поток, так и норовящий смести бедного мальчика и утащить с собой в какие-то неведомые дали. Именно это и заставляло его сжимать твердую руку Искури в толстой кожаной перчатке всё сильнее и сильнее, как спасительную веточку дряхлого кустика. Как вдруг девушка с громким возгласом «Имир!!!», который, казалось, переглушил все на свете, рванулась куда-то в глубь толпы и Агний случайно упустил её ладонь, оставшись один на один с городской стихией.

— Имир, вот так рас! Ты что так далеко от дома делаешь, а?

— Спрашиваешь. — Рослый молодой человек сдул с чуть загорелого на жарком солнце лица непослушную русую прядь и, освободив предплечья от крепкой хватки морячки, поднял с каменной мостовой нечто накрытое куском белой простыни. Этим «чем-то» оказалась серебряная клетка с пестрой экзотической птичкой, размером, примерно, со среднего попугая. Стоило ей только оказаться на свету, как она тут же распушилась, вовсю демонстрируя свои длинные и мягкие, точно шелк, перышки, мягко переливающиеся на солнце, и начала плавно кружиться и чирикать на тоненькой деревянной черточке, словно балерина. В этот-то момент Искури и заметила, что у чудо-птички было слегка погнуто крыло.

— Добродетельностью опять решил заняться, зоолог ты наш? — Проговорила девушка, смотря на оставшиеся на земле клетки, также накрытые простынями. Всего их там было пять.