Безликий и Чудовище (СИ)

В один момент, разминая уже успевшую затечь шею, Агний оказался лицом к потолку и… замер. Над головой у него раскинулся бескрайний звездный купол, со всеми его созвездиями, недостижимыми галактиками, метеоритами и прочими тайнами. Сначала изумленному мальчику, которого еле удержали ноги при виде этого бесконечного простора, в который в любой момент можно будто бы упасть, показалось, что крыши никакой и в помине нет, но потом всё-таки осознал, что это лишь карта. Живая и точнейшая карта космоса, которая схватывает и проецирует здесь движение и изменения каждого его объекта.

Именно в этот момент Агний наконец-то осмелился задать вопрос, который терзал его уже далеко не маленький промежуток времени.

— А-А что это вообще за место?

— Это? Это палатка, в которой я…

— Д-Да нет же! Вообще ВСЁ это! Этот город, эта земля…

— А-а-а… — Протянул Имир, на секунду откинувшись на спинку стула, на котором он сидел, не сводя при этом глаз со своего пациента. — Мы называем эту землю «Ковчегом». Это отдельная от королевства земля, где король Бальтазар не имеет власти. Когда-то наш с братом учитель заключил с царем сделку. Она заключалась в том, что некоторое пространство отделяется от общих владений и будет существовать самостоятельно, при этом ни мы, ни войско Бальтазара не имеем права атаковать друг друга. Хотя… Он не смог бы на нас напасть, даже если бы решил нарушить этот договор.

— А почему?

— «Ковчег» существует в тайне ото всех, даже от короля. Никому неизвестно, где он находится, и заодно его защищает очень сильная магия, которую также наложил наш учитель. Именно поэтому мы никого и не впускаем, и не выпускаем. Ну, кроме тебя, разумеется. Но в любом случае, в родные края тебя, парень, больше не выпустят.

— Н-Но там же… — У Агния опять задрожал голос. — Т-Т-Там же, с-снаружи, ост-тались тоже люди! Они же тоже ни в чем не виноваты, они тоже заслуживают спасения!

— Ох, ну прости, пацан. — Имир вздохнул и безучастно пожал плечами, будто констатировал очевиднейший и неизменимый ничем на свете факт. — Такова жизнь. Кто-то спасается, кто-то нет, здесь мы ничегошеньки поделать не можем. Я бы на твоём месте радовался бы лучше. Ты просто не представляешь, как тебе повезло!

Имир говорил еще что-то, но мальчик его уже почти что не слышал. Его охватило колкое чувство чего-то неправильного и несправедливого. Что это вообще значит, «кто-то спасается, кто-то нет»? Да, ему повезло, крупно повезло, но такое везение выпадает одному из миллиона. А как же все остальные? Как же та мать, дети которой тянули свои маленькие, грязные и исхудалые ручонки через прутья решетки к единственному лучику спасения, которое никогда их не одарит своим взором? Как же все те несчастные люди, которые вынуждены терпеть голод, побои, издевательства и унижения только ради того, чтобы вернуться в свой грязный угол сегодня живыми и в здравом уме? Почему кому-то светит возвращаться к себе домой вечером по тихим чистым улочкам, без пьяниц и маньяков за каждым углом, к своей чистой, сытой и опрятной семье, сытно есть и ложится на мягкую и свежую кровать, чтобы провалиться в объятия нежных снов, а кому-то светит лишь смерть морозной ночью под дверями какой-то таверны или борделя, лежа в грязной луже под хохот жирных безнаказанных уродов, которые творят всё, что им только заблагорассудится только потому, что им повезло оказаться на одной из верхних ступеней пищевой цепи этих каменных джунглей, на вершине которой, точно древний кровожадный бог, восседает Бальтазар, облизывая окровавленные клыки заостренным языком? Почему? На этот вопрос ответа не было…

Когда Агний с Имиром вышли из скрытого от посторонних глаз шатра в, казалось бы, самой обычной каменной стене, над городом уже сгущались сумерки. Плавное трехцветное марево растеклось по небу, как опускающаяся кулиса, провожающая отыгравшее в очередной раз свой спектакль солнце, яркие лучи которого еще играли где-то на западе, обвивая горизонт в светлое кольцо.

— Хочешь посмотреть, над чем они там работали? — Имир слегка ткнул локтем мальчика в бок. Тот, не долго думая, согласился.

Пришли они к какому-то сравнительно небольшому, но очень красивому строению, похожему на норку дикого животного прямо посреди обширной площади, выложенной красивой мозаикой из полупрозрачных камушков. Все оно волнообразно переливалось самыми различными оттенками. Но самое главное — они светились. Будто все стены этой «норки» были в загорающихся разными цветами лампочках, но вот когда Агний подошел поближе — он был изумлен еще больше. Это были не лампочки, а цветы! Плавно-плавно они то раскрывались, то закрывались, и каждая фаза этих двух процессов заставляла лепестки светиться разным светом.

— Идем, уже скоро начнется. — Что начнется Агний спросить не успел, так как Имир уже потянул его к широкой деревянной двери с красивым круглым ветражиком-оконцем, служащей входом в этот таинственный обитель.