Безликий и Чудовище (СИ)

Мышиными шагами, практически не дыша, Джакомо подлетел к широкому кругообразному столу, где помимо всякой рабочей ерунды лежала кучка переливающихся всеми цветами радуги камушков, мальчик с жадностью вобрал их в ладони, испытывая при этом настоящий кинетический экстаз. Надо брать. Но если еще на первых парах Джакомо и пытался сохранять хоть какую-то осторожность, то уже потом он без всякого зазрения совести сгребал всё, что только видели его обезумевшие глазищи: обыскивал каждый сундучок, вырывал из стены золотые подсвечники в виде птиц, отламывал серебряные ножки у стульев и табуреток, выковыривал находившиеся там с самого своего появления самоцветы из каменных колонн, шириной в три обхвата, разламывал нефритовую поверхность того же самого стола и с жадностью забирал каждый кусочек. Как только не осталось места в худых карманах — принялся ссыпать всё это добро в рубашку, в рот, в закатанные штанины, в дырявые башмаки, что-то даже умудрился вставить в уши и вплести в волосы. И конечно же, во всей этой радостной суете Джакомо никак не мог заметить наблюдавшего за ним сапсана, примостившегося на древесном выступе дверного проёма, представлявшего из себя переплетение множества длинных ветвей, в другом конце зала.

И вот, окутанный заоблачными мечтами, счастливый, похожий на набитый драгоценностями до самого треска в хлипких швах одежды и еле держащийся на ногах пацан еле как обернулся и уже хотел направиться к заветной дверце, без конца благодаря судьбу за такой бесценный подарок и уже потихоньку обдумывая, как добраться незамеченным до своего дома и родного чердака, как вдруг он вперся лбом во что-то высокое. Еле удержав равновесие, парень раздосадовано вскинул голову вверх и обомлел. Перед бледнеющим на глазах Джакомо стоял трёхметровый человек, напоминавший своим сложением огромный, тысячелетний дуб, облачённый в толстый слой «коры» из мехов, кожи, рубахи из жестких тканей и всё это накрыто длинным плащом, который мог бы служить еще и точнейшей картой звездного неба. Почти белые зрачки мерцавших в тени сурового мужского лица был направлен прямо на желавшего сейчас вжаться в пол беднягу Джакомо, а продолговатый шрам, тянувшийся через всю физиономию рыжеволосого человека придавал этому взгляду еще большую внушительность. На плече гиганта гордо восседал тот самый сапсан, который по сравнению со своим хозяином, а это было определенно так, выглядел как домашний попугайчик.

— Ну что? — Речь мужчины была холодной и решительной. — Всё осмотрел? Много набрал?

Жалобно вскрикнув (а на деле простонав) и чуть не проглотив при этом несколько монет, находившихся в притык набитом блестяшками рте, мальчик чисто на инстинктах во всю прыть понесся на еле стоящих от всей этой ноши на земле ножках, заносивших своего хозяина при беге то влево, то вправо, куда-то вглубь зала, при этом роняя на пол, словно воду из качающихся на коромысле ведер, все свои богатства. Как и следовало ожидать, это мало помогло. Да что там… Не преодолел Джакомо и нескольких метров, как его ноги буквально прилипли к полу, а еще через секунду парень явственно ощутил, что медленно поднимается в воздух и переворачивается вверх тормашками. Вот бедняга Джакомо всего на двадцать градусов наклонился в бок — и тут же по мраморному полу зазвенели сотни и сотни маленьких красных, серебряных, желтых, зеленых, и синих капелек. Великан от созерцания всего этого золотого дождя аж присвистнул. Оно и понятно — столько умудриться барахла утащить на себе надо уметь… Как только всё содержимое карманов и других щелей несостоявшегося вора иссякло, неведомая сила еще раз встряхнула мальчика в воздухе, — видимо, чтобы убедиться в последнем окончательно, — и только потом отпустила свою жертву и она с грохотом рухнула вниз. Стоило только Джакомо принять сидячее положение, как перед ним вновь возник тот человек.

— Давай. Что смотришь? Жду объяснений.

Выпучив глаза и беззвучно открывая рот мальчик начал беспорядочно жестикулировать руками, пытаясь таким образом мысленно ухватиться хоть за что-то, как вдруг всё прервал пронзительный возглас.

— Папа! — Не успел Джакомо опомниться, как между ним и допрашивавшим его хозяином всей этой сокровищницы встал тот самый темноволосый мальчик, который, по факту, и привел парня сюда.

— Папа, не трогай его! Это мой братик, ты не понял? Ты же мне говорил, что у меня он сможет когда-нибудь появиться! Ну вот, я его сам нашел! Вы только с Гором не волнуйтесь, я к этому подошел ответственно! Я долго за ним следил!

— Ч-ш-ш-што?.. — Еле процедил мужчина, глаза которого расширялись с каждым словом его, как можно было понять, отпрыска всё больше и больше.

— Он хороший, очень хороший! Мы его оставим, да ведь? У него родители плохие! Они о нем не заботятся! Ну пожа-а-алуйся, пап!

Вот тут в осадок выпали уже все. Даже сапсан немного клюв приоткрыл.

Выждав секунду, мальчик вновь задал свой вопрос:

— Так сможем?

— Э-э-х… Нет. — Наконец придя в себя твердо и непоколебимо ответил мужчина.

— П-Поч… Почему?

— Потому! Лейв, ты..?

— Н-Но… Но ты же обещал!