Безликий (СИ)

— Убери руки, иначе я намотаю твои гланды на лезвие.

Лас медленно убрал руки, и меч со свистом рассек ткань несколько раз, потом она поддела материю и отшвырнула в сторону. Парень дернулся, но острие опять уперлось ему в горло, а он тут же прикрыл сморщенный член руками. Вокруг все захлебывались хохотом.

— Надеюсь, в стоячем виде он более внушительный.

Присела на корточки и склонила голову к плечу, рассматривая парня и улыбаясь, только глаза оставались холодными и пустыми.

— Запомни, Лас, меня привлекают только отрезанные члены и яйца. Притом отрезанные лично мной. Если ты еще раз решишь мне его показать, я сделаю из тебя евнуха. Хорошо меня понял?

Парень молчал, стиснув челюсти и тяжело дыша.

— Не слышу.

Опять сильнее надавила на горло мечом, и он едва заметно кивнул.

— Вот и хорошо, Лас.

Протянула ему руку, чтобы помочь встать, и, когда он хотел схватиться за ее ладонь, резко убрала. Снова раздался хохот, а предводительница повернулась к нему спиной и подошла к одной из новобранцев. Высокой, рыжеволосой девице с большой грудью и крутыми бедрами. Осмотрела её с ног до головы.

— Как звать?

— Тара.

— Умеешь хорошо обрабатывать…раны, Тара?

— Я все умею и очень хорошо, — ответила рыжеволосая и улыбнулась, облизывая губы кончиком розового языка.

Предводительница усмехнулась, и ее лицо преобразилось, в синих глазах появился лихорадочный блеск возбуждения.

— Прям таки все? Ну пошли, проверим, — провела пальцами по щеке Тары, по губам, шее, ключицам, спускаясь к груди, слегка задела сосок большим пальцем.

Внимательно глядя девушке в глаза, громко сказала:

— Все свободны. Идите ужинать. У Лассарских ублюдков оказались запасы вина, сала и вяленого мяса. На закате сворачиваем лагерь и идем в сторону Туманных Вод. Бун, найди для Хряка штаны и рубаху, а то он свой стручок отморозит.

Когда обе женщины скрылись в шатре, Бун швырнул Ласу штаны, продолжая смеяться, пока тот матерился, разглядывая то, что осталось от его одежды и одной рукой прикрывая член.

— Что ржешь, как конь? Голых мужиков не видел?

— Как она тебя уделала? Думаешь это был бой? Она игралась. Если бы решила, что хочет с тобой драться, то убила бы тебя, как только оказалась за твоей спиной. Так что тебе повезло — она никогда не убивает своих. Почти никогда.

— Она фригидная шлюха? Да, кто она вообще такая, почему вы ей все зад лижете?

Бун придавил Ласа к дереву так резко, что тот не успел даже сделать вздох и незавязанные штаны снова упали к его ногам.

— Потому что лассарские твари убили ее отца, мать и брата. Они почти шесть лет насиловали ее в рабстве, стегали плетьми и рисовали на ее теле свои автографы, а она выжила и убила их всех, чтобы такие ублюдки, как ты, стали свободными. Чтобы наши женщины и дети избавились от клейма рабов, чтобы у нас появилось будущее. Она — Далия деса Даал. Дочь Альмира дас Даала. Наследница престола Валласа и твоя велеара. Молись на нее, или я сам лично оторву тебе член и засуну в глотку.

— А что я? Я пошутил.

— Шути в другом месте. Здесь таких шуток не понимают, Хряк.

ГЛАВА 10. ОДЕЙЯ

Я слышала каждый их крик, каждый вопль боли и раздирала в кровь ладони. Знают ли они, как мне больно сейчас? Знают ли, как я бьюсь головой о каменную стену и глотаю слезы. Да, я не умею плакать. С детства не умела. Ни одной слезы, ни одного рыдания, только кожу резала на тыльных сторонах ладоней, когда невыносимо становилось. Анис всегда говорил, что слезы живут у меня на дне глаз. Он их видит. Они там точно есть. А другие, что я просто холодная и бесчувственная и не умею плакать. Мои невестки заливались слезами, когда узнали о смерти Аниса, братья рвали на себе волосы, а я… я только не могла разговаривать несколько часов, а слез так и не было. И сейчас нет. Но брат знает, как я оплакиваю его. Изнутри. С изнанки. Там я захлебываюсь слезами и буду оплакивать до самой смерти.

А потом они запели песнь ниады, и я почувствовала, как меня разрывает на части. О, Иллин, если ты существуешь, дай мне силы заплакать! По ним! Заплакать, потому что я не могу их спасти! И они бы не хотели этого. Ни один из моих воинов не хотел бы этого унижения для своей велеарии. Стать женой раба валлаского, захватившего наших людей. Я слышала, что проклятый валласар говорил им. Он говорил, что это я послала их на пытки. Что это я виновата в их страданиях.

— Слышишь, ниада?! Слышишь, как они кричат под лезвиями моих палачей, а ведь ты можешь это остановить. Всего лишь одно коротенькое слово «да». Их уже восемь, Одейя… а скоро станет семь. Ты их считаешь вместе со мной?