Безлимитный поединок

«Напряженная ситуация вокруг матч-реванша является следствием произвольного толкования и неоднократного изменения правил матчей президентом ФИДЕ. Волюнтаристские действия Кампоманеса вызывают резкую и обоснованную критику в шахматном мире. Так, Европейский шахматный союз направил Шахматной федерации СССР обращение, в котором он призывает ее употребить все свое влияние для отмены предстоящего матч-реванша. До сих пор я не знаю ответа нашей федерации на это обращение. Поэтому я считаю, что до сих пор сохраняется беспрецедентная ситуация, когда правила трактуются двояко: отдельно для Карпова и отдельно для всех остальных. Обязательными к исполнению могут считаться лишь постоянно действующие правила, не предусматривающие специальных привилегий для кого-либо. Никто не имеет права единолично решать проблемы, связанные с утверждением правил, — ни президент ФИДЕ, ни чемпион мира. Настал момент, когда стала очевидной необходимость создания справедливых, упорядоченных и постоянно действующих правил, утвержденных ФИДЕ в кратчайший срок.

Исходя из вышеизложенного, считаю персональное право Карпова на матч-реванш незаконным и отказываюсь от участия в подобном соревновании. Право на реванш в лимитированных соревнованиях должны иметь либо все чемпионы мира, либо никто».

Но позиция Шахматной федерации СССР уже давно была определена… В итоге мне пришлось согласиться играть. Конечно, это было уступкой. Но угроза лишения звания чемпиона административными мерами была отнюдь не пустой. Уже тогда я хорошо усвоил, что свою правоту проще доказывать за доской, нежели в казуистических дискуссиях с шахматными функционерами. Еще совсем недавно они оправдывали прекращение безлимитного матча лицемерной заботой о здоровье двух выдающихся шахматистов мира, а сейчас столь же активно выступали за скорейшее начало матч-реванша!

Из штаб-квартиры ФИДЕ в Люцерне начали поступать депеши угрожающего характера, из содержания которых следовало, что я буду лишен звания чемпиона, если в назначенный день не сяду за доску. Кампоманес заявил, что в соответствии с правилами я должен не позднее 7 января подтвердить свою готовность играть — либо меня дисквалифицируют.

По мере того как приближался крайний срок, напряжение в шахматном мире возрастало. Но в назначенный день ничего не произошло. В куцем послании из Люцерна Кампоманес вынужден был признать, что его ультиматум основывался на неверном толковании правил. Участники действительно должны в течение двух недель подтвердить свою готовность играть — но только после объявления места проведения матча, а оно-то как раз еще не было определено.

Между тем заявки от Лондона и Ленинграда поступили уже несколько недель назад. Ленинград предложил миллион швейцарских франков, Лондон — на 800 тысяч больше. Впрочем, ленинградский миллион носил отчасти символический характер, так как представлял ценность только для ФИДЕ, получавшей свою долю отчислений от приза в твердой валюте. Участникам же предстояло ограничиться фиксированной суммой в рублях.

Англичанам очень уж хотелось быть хозяевами чемпионата, потому что он совпадал со столетней годовщиной первого матча на первенство мира. В 1985 году их заявка не прошла, после того как Марсель предложил большую сумму — 1 миллион 600 тысяч швейцарских франков (в конце концов матч перехватила Москва, предложив ту же сумму).