Безлюдье. Дилогия

Они немного помолчали. Затем Ирина продолжила — Самое страшное, когда детей понесли. Одна девушка прямо на операционном столе умерла. В других условиях, в городской клинике с опытными врачами можно было бы спасти, а здесь…. У наших студентов истерики после этого начались, хорошо, мама моя сумела привести их в чувство. Самые тяжелые раны, как ни странно, у гражданских. Ополченцы все сплошь в бронежилетах, у них больше поломанных ребер и ушибов от попаданий. Ну и руки, ноги — женщина взглянула на атамана — Мужчины вообще у нас молодцы, женщин и детей первыми на перевязки пропускали. Сами, зубами пакет разорвут, и кто кого может, бинтует, вот по той жизни больше других примеров в жизни наблюдалось. А, в общем, справляемся, атаман, тяжело, но терпимо.

— Слышал, Анечка Корзун ранена?

— Да, раненых выносила и попала пуля прямо под бронежилет.

— Там целая история вышла — вступил в разговор Дмитрий — уже к концу дело шло, по центральной улице мы выдвигались. Один из местных сунулся вперед без команды и пулю схлопотал в ногу, артерию пробила, крови… ужас. Ну, Аня и побежала к нему, и самой прилетело. Снайпер бил, больно точно попадал. И не сунуться, бандиты вдоль заборов залегли, сильный огонь вели. А у нас, как назло, ни выстрелов к РПГ, ни Мух не осталось. И, значит, Серега Носик, вылетает с пулеметом на середину улицы и прямо с колена начинает поливать длинными очередями. Мы Анечку быстренько подхватили и бежать. И представляешь, командир, у Серого ни царапины! Вот что значит любовь!

Бойко выразительно посмотрел на собеседников — Ну, значит, недели через две будет еще одна свадьба. Вы-то как, надумали?

Ирина смущенно взглянула на Дмитрия и промолчала.

— Как так, командир? Завтра похороны, какие тут свадьбы, еще сорок дней — крепыш развел руками.

— Смерть, смертью, а жизнь, жизнью — отрезал атаман — раз вы живы остались, надо дальше о будущем думать. Времена другие, правила новые.

— Наверное, так — задумчиво протянул озадаченный Дмитрий.

— И еще, раз Степан погиб, принимай бригаду — Михаил попрощался с парочкой и двинулся дальше.

Затем атаман объехал мехдвор, пилораму, потом заглянул к Туполевой. С людьми он старался общаться по делу, сантиментов не разводить. Лишние нервы никому нужны не были. Около школы Михаил наткнулся на Ольгу Шестакову. Очень обрадовался, долго тискал ее, затем огорошил новостью о предстоящей свадьбе. Девушка даже не нашлась, что ответить в этот раз атаману, хотя никогда за словом в карман не лезла. Зубастая девка! Вообще идея со свадьбой вдруг стала для атамана предельно важной. Хотелось противопоставить этому ужасу смерти и страданий что-то яркое и радостное для всех.

Тут же Михаил приметил белобрысую голову Артема Ипатьева, парень проходил мимо по улице. Он окликнул пацана, но тот только повернул немного голову в его сторону, лицо было заплаканным, и двинулся дальше по дороге, подметая пыль сандалиями.

— Что такое с ним? — огорошено спросил Михаил у сидевших рядом на крыльце ребят.

— Девушку у него убило — ответил серьезно голубоглазый паренек лет двенадцати — Светку с Алфимово. Их бандиты в доме вместе с бабушкой порезали.

Михаил чуть не завыл волком от такого страшного известия, но при детях сдержался, потом резко встал и, не прощаясь, пошел к машине. Ольга задумчиво посмотрела ему вслед. От цепкого взгляда снайпера не ускользнуло, что глаза старшего друга вдруг полыхнули в этот момент странным мистическим светом.

К вечеру Михаил смог наконец-то добраться до дома, в нем никого не было. Положив рацию на стол, он занялся немудреным ужином. Мужчина нашел на полке консервированного цыпленка и разогрел его с красной фасолью, не забыв добавить специй и маринованных овощей. Вышло очень даже не плохо. Затем он поставил на огонь чайник и занялся растопкой камина, вечера еще были холодными. Да и ужасные события последних двух дней вызвали в организме какой-то непреодолимый озноб. Он понимал, что это нервное, но огонь ведь всегда помогает согреть и тело, и душу. Есть какая-то таинственная взаимосвязь между пламенем и человеком, очень такая древняя дружба, еще с пещерных времен. Когда тонкая стена огня, зачастую, служила для людей границей между жизнь и смертью.

Пока он занимался камином, на крыльце послышались шаги, и в гостиную вошла Нина. Не здороваясь, она скинула с себя ветровку, обувь и присела на кресло перед камином.

— Чай будешь? — спросил осторожно Михаил. Женщина кивнула.

Он молча налил большую кружку свежезаваренного чая и пододвинул к креслу журнальный столик, чуть позже добавил туда две тарелки готовой еды, хлеб и столовые приборы. Они молча ели, затем он все-таки решился — И как жить будем, Ниночка?

— Как? — она повернула к нему лицо, запавшие глубоко глаза болезненно горели — А как нам жить после всего этого?

— С чистого листа. Былого не вернешь, а жизнь продолжается.