Безлюдье. Дилогия

Остальным добавить к словам девушки оказалось совершенно нечего. Обстановка вокруг говорила сама за себя.

Оживлённый разговор прервали вышедшие на связь джиперы, так поисковики прозвали группу, приехавшую на Лендровере. Они сообщили, что уже загрузились шмотками и выдвигаются сейчас к высотке. И в самом деле, через пару минут мощный внедорожник показалась из-за угла здания. Андрей и Матвей вышли из джипа и с большим удовольствием познакомились с вновь прибывшей молодёжью. Появление новых людей вообще придало всем энергии. Вот так вот, побудешь денёк в обезлюженном мире, и пропадает всяческая мизантропия, становишься рад любому человеческому лицу. Андрей Великанов успел переодеться в туристическую одежду. Свой пистолет-пулемет он держал теперь всегда под рукой, вид кошмарных порождений нового мира оказался очень действенным, да и сам парень на дурака похож не был. Девушки пока копались в машине, распределяя найденные вещи по баулам. Лишние сумки Матвей потом загрузил на большущий экспедиционный багажник, стоящий на крыше джипа. Там же находились два запасных колеса и баки с солярой и водой. Запасливые оказались ребята. Михаил начал распределять Бейкеров по машинам. Сергея с Натальей посадили в Ховер, остальные разместились в Ниссане. Когда Михаил убирал с заднего сиденья пулемёт, чтобы освободить место для новичков, к их автомобилю подошли Матвей и Андрей.

— Ничего себе бандура! — восхищённо проговорил Андрей — Уважаю, с такой штукенцией никакие собачки-злючки не страшны.

— Ну вот, Андрюха, пока мы с тобой пропивали конец света, люди, оказывается, поднимали реальные ништяки. Михаил просто молоток, повезло кому-то с таким командиром.

— Знаешь, Матвей — ответил на комплимент Бойко — я вот гляжу, вы парни вроде резвые и толковые, поэтому кончайте дурака валять, и впрягайтесь ка в общую повозку. Детство кончилось, и серьёзной мужской работы на всех хватит.

— Да понимаю я, что ты прав, Миша. Но ох как тяжко расставаться с этим старым гребным миром. И с этим раздолбанным родным городом! — Матвей поднялся на верхнюю ступеньку и смотрел на площадь. Остальные люди также присоединились к нему. Так они и простояли несколько минут, прощаясь с родным городом навсегда.

Свежий ветер уже разгонял облака, в прорехах все чаще появлялось яркое летнее солнце. Его весёлые лучи заиграли на омытых дождём тротуарах, золотили зелёные газоны, пускали звонкие блики в стёклах окон. Утренний дождик немного освежил город, омолодил его кварталы и проспекты. Но теперь эти пустынные улицы стали чем-то напоминать детские сны, казалось давно похороненные в памяти. У Михаила вдруг резко защемило сердце, стало трудно дышать, ноги вдруг оказались ватными. Появилось жуткое ощущение кошмара наяву! Никогда с ним такого не было! Яркий, солнечный, но совершенно мёртвый, его родной город. Что-то здесь было явно не так. Ведь любой мегаполис планеты имеет свою ауру, так или иначе ощущаемую всеми людьми, в нем живущими. Она может быть радостной, может быть мрачной, суетливой или наоборот неспешной. Но она всегда живая, меняющаяся энергетически по времени суток или по сезону. Человек ощущает её по-разному в период детства, юности, в зрелом возрасте. Но сейчас, здесь, наблюдалось что-то явно иное, неживое и враждебное людям. Город, казалось, был наполнен сонмами призраков. Они эмоционально выдавливали живых людей из города. Михаил вздрогнул и огляделся, похоже, остальные компаньоны также находились в неком трансе. Они молча смотрели на умытую площадь, стараясь прощальным взглядом охватить все. Лица посерели, глаза заблестели, девушки инстинктивно жались поближе к мужчинам. Жуткое зрелище, оно долго будет потом стоять в глазах Михаила. И он так и не смог разгадать, что с ними в этот момент произошло.

— По коням, друзья, нас ждут! — окрик Бойко подействовал на всех отрезвляюще. Люди мигом очнулись и молча стали рассаживаться по машинам. Только их старший ещё некоторое время оставался на месте. Большая площадь была окружена в основном административными зданиями. Слева шла мэрия, потом здание главпочтамта, областное правительство и областная дума. Только с одной стороны площадь загораживал от города большой белый жилой дом. И Михаилу теперь казалось, что из множества окон на него смотрят глаза ушедших. Глаза призрачного города… Он тихо произнёс 'Прощайте ' и побежал к машине.