Безлюдье. Дилогия

— Договорились. Нас двое будет — он положил рацию и стал снимать оружие — Пойду я и Ярик у него морда лица располагающая. Отбой.

— Может, пистолет под штаны запрятать?

— Не надо оружия, стрельбы не будет. Они просто напуганы, и заметил, как окают. Наши, северные людишки.

Михаил снял оружие и разгрузку, затем вышел вперёд, чуть отстав от него, пехал и Ярослав Туполев. От огромного грузовика также выдвинулась фигура навстречу им. На полпути они встретились. Перед архангелогородцами стоял коренастый крепкий парень лет тридцати. Русая, с рыжинкой, шевелюра была упрятана под военное кепи и дополнялась рыжей же кудрявой бородкой.

— Ну, что хотел? — колючий взгляд обежал Михаила и стоящие позади машины каравана.

— Поговорить. Мы вам не враги, мы сами беженцы с севера. Может, найдём общие интересы?

— Вряд ли, давай разойдёмся по-хорошему. У вас своя дорога, у нас своя.

— Что так?

Тут у незнакомца зашуршала рация. Он молча выслушал послание и спросил удивлённо.

— У вас есть такой Ярослав Туполев?

— Ярик то? Есть — удивился в свою очередь Бойко — Да вот он, за мной стоит.

— Есть у них такой, а что? — спросил рыжий по рации. Потом глянул недоуменно на Михаила и попросил — Можешь его подозвать?

Михаил махнул Туполеву рукой. Не успел тот подойти поближе, как дверь грузовика распахнулась и оттуда вывалился молодой парень, такой же ярко рыжий и тоже в военной кепи. Он завопил во всю Ивановскую:

— Итить колотить, Яра! Конец света пришёл, а он тут на дороге шлангует, прохлаждается. Здорово, бычара!

— Тимоха, брателла! Ну, а где же мы ещё могли встретиться то? Только на дороге МедМакса! Гулять, так гулять!

Молодые парни бросились навстречу друг другу и несколько минут обнимались, хлопали друг друга по спинам и что-то орали. Эх, беззаботная молодость! Наконец младший из рыжиков отвлёкся и объяснил второму, как оказалось позже, старшему брату, что они вместе с Ярославом служили в одном взводе, и шороху наводили там, будь здоров. Обстановка сразу разрядилась и старший из братьев, Пётр Мамонов решился на обстоятельный разговор. Михаил подозвал по рации машину разведчиков. Когда они подъехали, и из буханки высыпали вооружённые люди, Пётр несколько напрягся. Он придирчиво осмотрел Потапова, но доброжелательные взгляды подъехавших разведчиков и их открытые улыбки его успокоили. Михаил коротко рассказал про караван, про их приключения и намерение проехать через Ярославль.

— Ладно у вас все собрано — коротко похвалил их Пётр — но в Ярик вам лучше сейчас не ехать.

— Почему так?

— Давай присядем, командир, разговор будет долгим — задумчиво ответил бородач и расстелил пенку. Заодно они решили и перекусить, время всё-таки было уже послеобеденное. Из грузовика появилась молодая женщина. Полненькая блондинка с простым крестьянским лицом, её представили как жену Петра Пелагею. Рядом заскакали их дети, белобрысые и загорелые — Лёшка и Зорька. Мальцу было 7 лет, а девочке 5. К стоявшим на трассе автомобилям подъехал и остальной караван. Люди выходили из машин, доставали припасённые снедь и напитки, перекусывали прямо на дороге. Женщины раздавали свежеиспечённые булки, пироги, нарезали колбасу, намыли огурцов и помидор, собранных за Вологдой в теплицах. В кружки наливалось кофе из термосов, желающим подавали соки или воду. Мамоновы были сильно удивлены общему количеству выживших людей и их организованности. Пётр только крякнул, когда попробовал налитое из термоса кофе.

— Я такое и до Беды нечасто пил, а вы-то сейчас где достали?

— В ресторане при гостинице в кофемашине приготовили. У нас генератор переносной есть, можно всякую электротехнику подключать.

— Здорово! А мы как-то о таком генераторе и не додумали. Зато бурёнку с телком с собой везём.

— Кого? — пришла очередь удивляться караванщикам.

— Корову — степенно отвечал Пётр, не переставая жевать большую булку с салями — у нас в фургоне ещё утки, куры и цесарки. Да посевной материал взят, на первое время.

— Ого, вы кулачье! — подначил рыжего Николай.

— Не кулаки, а нормальные крестьяне — ответил все также степенно Мамонов старший, вытирая лоб — когда батька помер, хозяйство на мне осталось. Вот и впрягся, а потом и понравилось крестьянствовать.

— А вы сами то откуда?

— Мы под Великим Устюгом живём — ответила за мужа Пелагея — там земля хорошая. Скотину держим, птицу, картошку ростим. Если справно работать, то прожить можно. Лентяев ведь земля не любит.

Говорила женщина также по-северному степенно, сильно окая. Так уже редко где говорят, телевидение совершенно снивелировало русские диалекты. Михаил даже залюбовался ею: красивая русская женщина. Такая коня на скаку…