Безлюдье

Мужчины сразу сгребли комплекты отличных сплавовских "горок», флисовые утеплённые куртки, жилеты, штаны, ремни. После этого Михаил прошёл в небольшую подсобку и стал вытаскивать оттуда коробки с импортными ботинками. Юра же вынимал обувь из коробок и просто бросал в баулы, Анатолий в это время вытаскивал набитые барахлом сумки к выходу. Утолив первоначальный "мародёрский голод", друзья разбрелись по остальным отделам. Никого уже особо не напрягала безлюдность и странность нового мира, просто необходимо было выполнять задуманное, а вопросы о смысле жизни оставить на следующий день. Видимо, у мужчин сработал спящий до поры до времени древний инстинкт выживания. Они нутром ощущали, что будущее их семей зависит теперь только от их энергии и умения грамотно приложить её к делу. Так что эмоции и комплексы в сторону. Некогда!

Михаил прошёл в отдел амуниции и начал отбирать самые лучшие разгрузки и патронташи, также выбрал имеющиеся в наличии кобуры для пистолетов. Юра нахлобучил на голову пижонистую панаму и взял несколько бандан защитного цвета, потом решил захватить пару понравившихся ножей. Иван уже закончил комплектовать вещи из Яркиного списка и теперь сосредоточенно отбирал оружейные прицелы. Он довольно серьёзно баловался пневматикой, поэтому немного разбирался в оптике. Его папа в это время шумно копался в отделе для рыболовов. Это была уже его стихия!

Наконец, через полчаса все уселись в автомобиль, стараясь, устроится поудобнее на тюках с вещами. Юрин вездеход был завален ими до самой крыши, и даже на багажнике лежали несколько огромных баулов.

– Знатно прибарохлились! – весело воскликнул Юра.

– Да все равно что-нибудь забыли, – поспешил обломать друга Михаил. Он сразу же открыл боковое окно и уселся поудобнее. На коленях удобно расположился стандартный армейский АК-74, а поверх горки была накинута современная разгрузка. Шесть запасных магазинов он уже рассовал по её карманам, на голову одел удобную в ветреную погоду бандану. Поскольку яркое летнее солнце слепило глаза, на носу висели стильные солнцезащитные очки, также позаимствованные в этом магазине.

– Ну, ты прямо Рембо, брат! – хохотнул весело Юра, взглянув на друга.

– Лучше на дорогу смотри остряк.

– Это двор, а не дорога! – ещё раз захохотал неуёмный водила.

Они, и в самом деле, проезжали по дворам, улицы в данном районе оказались напрочь забиты остановившимся враз транспортом. Ведь ЭТО произошло в самый разгар обычного рабочего дня. Минут через десять они выехали на широкую поперечную улицу Воскресенскую, которая делила центр города напополам и шла прямиком от железнодорожного вокзала до набережной Северной Двины. Недалеко от реки и находилась первая и самая высоченная в городе башня двадцати пяти этажей в высоту. Её было видно за десятки километров от города. Она как некая башня возвышалась над плоской поверхностью, на которой и стояла древняя столица русского севера.

Юра устало упал прямо на бетонную ступеньку. Тёплую одежду они сразу оставили на входе, но и так майки можно было уже выжимать. Всё-таки забираться пёхом на восемнадцатый этаж – это не самое нелёгкое занятие, да и им уже далеко не двадцать пять лет, когда они как лоси носились по тайге с тяжеленными рюкзаками и только посмеивались. Михаил сделал пару глотков воды, покатал её во рту и только затем проглотил, и передал бутылку Ипатьеву:

– Ну, ещё пара этажей и мы на месте.

– Дай дух перевести! И на фига я подписался на такое?

– Не фиг инициативу проявлять, она у нас наказуема! Так что давай двигай, родина ждет своих героев, – хохотнул в ответ его товарищ. Мужчины тут же начали укладывать на широкие подоконники коробки от канцтоваров, а уже на них устанавливать лампы, чтобы те находились повыше. Все-таки на них будут смотреть снизу. Михаил придумал ещё оставить дополнительно маленькие диодные фонарики, приклеивая их скотчем прямо к оконному стеклу. В темноте свет от них будет хорошо виден.

Они обошли этаж кругом, здание было квадратного сечения, город наблюдался с него как на ладони. Ветер под вечер немного стих и из окна было отчётливо видно, что север города весь утонул в дыму. Кроме бывшего комбината горели деревянные кварталы в Соломбале. В южной стороне города также местами наблюдались дымы от пожарищ. Но больше всего Михаилу не понравился вид ТЭЦ, на одном из производственных зданий были отчетливо заметны следы разрушений. Дым оттуда шёл пока небольшой, но уже не белёсый, а чёрный. Родной город умирал, и это действовало на друзей угнетающе. Бойкич зябко повёл плечами и повернулся к Юре Ипатьеву. Тот молча кивнул, и они двинулись к лестнице.

В привходовом вестибюле все так же казалось пустынным. В кафе через стеклянную дверь виднелись оставшиеся на столах чашки с кофе, кое-где на полу валялись оплавленные бляшки мобильников и почерневшие от неведомого излучения монеты. Шаги мужчин отдавались в стенах здания излишне гулко, обычно тут было много народу, всегда спешившего куда-то по своим делам. Рядом с лифтами быстро выстраивалась очередь, царила некоторая суета.