Безлюдье

Колонна продвигалась довольно быстро, и когда до стоявших на развилке людей оставалось метров двести, с крайнего мотоцикла им помахали. Все радостно загомонили и стали ждать прибытия новичков. Михаил же остался стоять рядом с открытой дверью «Ховера». Что-то здесь было не так, спину неожиданно зазнобило, сверху вниз пробежал ледяным наждаком знакомый холодок, и появилось острое ощущение опасности. Мир неожиданно завертелся вокруг него и начал выглядеть реально выпуклым, как будто был снят на объектив «Фиш-ай». Что происходит, мужчина ещё до конца не понимал, но действовать начал сразу же. Как некий робот, получивший целеуказание встроенной программы.

– Андрей, уходи за машину, – прошелестел он враз пересохшими губами. Аресьев непонимающе оглянулся на него, но дисциплинированно сдвинулся назад, любая служба оставляет в сознание некоторые полезные для жизни рефлексы. Например, слепо подчиняться указаниям.

В ста метрах от них, под эстакадой новой развязки мотоциклы внезапно резко развернулись в сторону моста через реку, и вперёд вылетел открытый пикап. В его кузове тут же резво вскочили два лохматых парня в кожаных куртках и, выхватив оружие, начали сразу палить в группу стоявших у развилки людей.

– Все за насыпь! – проорал как можно громче Михаил ещё до того, как байкеры стали стрелять. Он успел схватить лежавший на сиденье пулемёт и немного пробежал вперёд, упав прямо за УАЗик, скрывшись от летящих в их сторону пуль за колесным диском. Рядом тяжелым кулем плюхнулся Иван Иваныч. Михаил краем глаза успел заметить, что Андрей всё-таки нырнул рыбкой за «Ховер». Внизу, у подножия насыпи пластом лежала Диана Корчук, Ярика нигде поблизости не наблюдалось. Наверху с противным визгом проносились пули, некоторые из них глухо стукались об железо автомобилей или и чиркали по асфальту, рикошетя от него куда-то дальше.

Михаил глубоко вздохнул и попытался унять дрожь в руках, только адреналиновой качки сейчас не хватало. В них же все стреляли и стреляли, стреляли много. Падая у машины, Бойкич успел заметить в руках одного из нападавших укороченный вариант Калашникова, широко используемый в полиции. Теперь тот садил в их сторону длинными очередями, забывая о слишком коротком стволе оружия, задираемом при таких продолжительных очередях вверх. Поэтому к счастью лежавших за автомобилем людей огонь с той стороны получился относительно неточным. Хотя «УАЗ» все равно осел на диски, покрышки были пробиты напрочь. На прятавшихся внизу людей летело разбитое крошево оконного стекла, кабина вспучилась в оспинах от попаданий дроби, фары разлетелись десятками осколков. Второй стрелок, видимо, использовал какое-то гладкоствольное оружие, но патроны у него оказались с разномастной дробью.

"Значит, стреляют непрофессионалы, уже неплохо", – мелькнула первая связная мысль в голове у Михаила. Он вроде снова начал соображать и ждал, когда закончатся патроны у противника, но пауза между стрельбой получилась очень уж короткой. – "Черт, кто-то им перезаряжает оружие!".

Михаил, как смог, огляделся вокруг, голову высоко было поднимать опасно. Несколько рваных дыр от сквозных попаданий появилось на дверях и с этой стороны, а дробь почти постоянно стучала по кузовному железу. Досталось и «Ховеру», хотя он и оказался частично прикрыт от огня крепким советским внедорожником. Михаил на мгновение выглянул между колёс, и сразу же несколько пуль прозвиздело совсем рядышком. Стало невероятно жутко, смерть придвинулась к ним реально вплотную, громко дыша прямо в ухо, но Михаил все же успел заметить, что чёрный «Шевроле» остановился за пикапом и двери у него открыты. В промежутке между автомобилями виднелись головы нескольких человек. Это они, похоже, и подавали стрелкам уже перезаряженное оружие.

Со стороны стрелявших доносились громкие и несвязные выкрики, и орали как-то противоестественно, слишком истерично и не по делу. «Нормальные люди точно так не кричат» – ёкнуло внезапно в голове. Вот ведь повезло им нарваться на психов или мутантов! Нужно было срочно что-то предпринять, их серьёзно прижали огнём на обочине, даже задницу не высунуть, сейчас обойдут с флангов и финита ля комедия, перебьют, как куропаток. Михаил задом отполз от машины вниз по склону и оглянулся. В нем уже понемногу закипала знакомая слепая ярость, не раз выходившая в прошлом ему боком. Он повернулся к Иванычу, тот лежал плашмя сразу за машиной, лицо было серым и испуганным, глаза просительно уставились на Бойкича. На серьёзный поступок этот пожилой дядька был явно негоден.