Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Этот инцидент был не единственным. На Артема Дубынина пытались выйти через близких — его будущая вторая жена училась вместе с двоюродной сестрой Бизона, и та не раз предлагала деньги за информацию. Артем «попросил передать», что такого точно не будет. Также выяснилось, что сын одного из оперативников ходит в тот же детский сад, что ребенок участника «Казино». Жена преступника познакомилась и подружилась с супругой сотрудника группы, помогла записать сына в бассейн, а потом предложила деньги за любую информацию о расследовании. Услышав отказ, девушка сообщила, что не может поручиться за безопасность мальчика.

После этого случая Сергей Державин написал рапорт в Управление собственной безопасности, попросив выдать членам «маньячной группы» оружие — как объясняет Морозов, из-за того, что почти все ее сотрудники были откомандированы от своих отделов, до того пистолеты им не полагались. «То есть группа оперов должна была ловить преступников голыми руками, — говорит Морозов. — На задержания ангарские ребята брали охотничьи ружья». Запрос сработал — теперь оперативники могли выходить на работу с пистолетами.

Собрать достаточно материалов для ареста Колчина оперативникам удалось в 2010 году, но из-за очередной утечки Бизон сбежал. Найти и арестовать его удалось только спустя шесть месяцев. Суд признал главу «Казино» виновным в нескольких убийствах и приговорил его к 23 годам тюрьмы.

К тому моменту, как Колчина наконец посадили, Сергей Романов уже несколько лет работал внутри «маньячной группы». Руководство предложило ему войти в нее после успешного расследования убийства Каневской — и Романов моментально согласился, даже несмотря на то, что к тому моменту два года не брал отпуск. Во-первых, он давно мечтал «работать по маньякам» — и теперь, наконец, у него появилась возможность целенаправленно вкапываться в одно большое дело, не отвлекаясь на рутинные преступления. Во-вторых, оперативнику очень импонировала атмосфера, которую создали основатели группы. «Сегодня простые опера просто так к руководителю зайти не могут, а к Державину в кабинет можно было в любой момент заглянуть: что-то спросить, посоветоваться или подписать, — вспоминает Сергей. — Костарев всегда внимательно относился к сотрудникам, на дни рождения приходил с бутылкой пива, чокался со старлеем и даже сувенирчик ему дарил».

С областным полицейским начальством отношения у оперативников были сложнее. С одной стороны, нескольких людей из Иркутска мои собеседники вспоминают с благодарностью — и говорят, что они помогали следствию, болели за раскрытие дела и при этом сильно рисковали погонами. С другой стороны, руководители Романова, перед которыми он отчитывался раз в полгода, всегда встречали его упреками и прямо говорили, что в Ангарске он занимается «ерундой».

В конце нулевых в одном здании с «маньячной группой» работали сотрудники отдела по раскрытию преступлений против личности. «Ребята делились с нами информацией, иногда просили помочь», — вспоминает Артем Дубынин. Когда в 2008 году в Ангарске начались нападения на детей и подростков, руководство областного главка подключило к расследованию участников группы.

Все преступления (всего их было 11) совершались по одной схеме: насильник следовал за девочками 8–14 лет, когда они возвращались из школы, заходил с ними в подъезд и натягивал им на голову шапку или капюшон, чтобы они не могли разглядеть его лицо. Потом мужчина спускал штаны, трогал детей, заставлял их трогать себя, имитировал половой акт и угрожал вернуться, если они кому-то расскажут о нападении.

Поиски преступника заняли около года. Довольно быстро с помощью кадров с камер видеонаблюдения был составлен фоторобот — но его распространение ничего не дало. Полицейские пытались вычислить педофила по телефонным звонкам и отправленным с мест преступлений сообщениям, но безуспешно. Параллельно насильника искали по едва ли не единственной примете: тот всегда носил с собой спортивную сумку — как выяснится позже, все свои преступления он совершал до или после тренировки.

«Всех, кто ходил с сумками, мы таскали в отделы полиции и брали биологические образцы для экспертизы, — вспоминает Дубынин. — Во время одного из нападений у преступника произошло непроизвольное семяизвержение, и он оставил на одежде жертвы образец своего биологического материала — с ним мы и сравнивали взятые образцы». Как отмечает оперативник, на сей раз местные полицейские вели расследование добросовестно — видимо, потому что жертвами были дети и замолчать нападения было невозможно.

В 2010 году по ориентировке был задержан 22-летний Алексей Кутенков, который шел по городу с большой спортивной сумкой на плече. Его доставили в отдел, опросили и взяли биологический образец эпителия. Экспертиза показала совпадение с генетическим материалом насильника, и Кутенкова арестовали — но тот отрицал свою вину. До тех пор, пока его не допросил Артем Дубынин.