Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

«Иногда я начинаю себя накручивать, что я теперь никогда не выйду отсюда, — признает Попков. — С другой стороны, зачем мне себя накручивать, если есть возможность отключить образы и мысли? Себя ведь можно приучить к определенному распорядку, к определенным мыслям, определенному алгоритму. Себя можно контролировать, собой можно руководить. Я стараюсь не думать».

В июле 2020 года Михаил Попков признался в еще двух убийствах, которые совершил в Ангарске в 1995 и 1998 годах. Из Торбеевского централа в Мордовии его этапировали в Иркутск, где предъявили обвинение. Расследованием убийств занимается Евгений Карчевский.

Перед тем как Попкова этапировали в Мордовию, Карчевский спросил у него, о скольких преступлениях убийца еще не рассказал.

— Терпение, мой друг, — ответил Попков и улыбнулся.

Глава 15. Стащить женщину с пьедестала

Никто не знает, почему Михаил Попков стал серийным убийцей, и сам он во всех разговорах со мной всячески подчеркивал: «Чужая душа — потемки», и к нему в голову никто не смог и не сможет забраться. Тем не менее понять, откуда берутся маньяки, криминалисты и полицейские пытаются уже много десятков лет — хотя бы для того, чтобы преступников было проще находить.

Метод криминального профилирования — он предполагает, что эксперт составляет психологический портрет преступника, который, в свою очередь, позволяет сфокусировать расследование и предугадать будущие действия убийцы, — зародился еще в конце XIX века, когда в одном из районов Лондона появился преступник, быстро получивший кличку Джек Потрошитель. Его жертвами стали по меньшей мере пять секс-работниц, он перерезал им горло и вскрывал брюшную полость.

К расследованию убийств привлекли двух британских хирургов — Джорджа Филипса и Томаса Бонда. Изучив места преступления и тела жертв и предположив возможный психиатрический диагноз убийцы, они составили вероятный портрет подозреваемого: опрятный мужчина средних лет, физически силен, хладнокровен, работает в одиночку, носит плащ или объемную куртку, в которой прячет испачканные в крови руки и оружие. Оценив жестокость, с которой были совершены преступления, Бонд предположил, что убийца периодически испытывает приступы эротической мании; кроме того, ученые высказали гипотезу, что убийца хорошо знает анатомию, а значит, может быть хирургом или мясником. Все это существенно сузило круг подозреваемых, но убийцу так и не нашли — преступления прекратились, а кем был на самом деле Джек Потрошитель, гадают до сих пор.

В те же годы всерьез разрабатывать научную криминалистику стал немец Ганс Гросс, который почти 30 лет работал судебным следователем. В 1893 году он выпустил «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции», в котором обобщил приемы и средства ведения допросов, обысков, составления протоколов, сбора доказательств, а также описал быт и жаргон преступников и привел много примеров из реальных уголовных дел. После выхода книги Гросс стал профессором уголовно-исполнительного права и преподавал в нескольких университетах Европы, а в 1912 году основал в австрийском Граце Институт криминалистики — сам этот термин придумал тоже он. Гросс первым сформулировал идею о связи между местом, методом и способом совершения преступления и личностью преступника — при этом, как это часто было свойственно ученым в те годы, он широко применял в своих исследованиях расовые и этнические стереотипы, например, в его книге есть целая глава о криминальных склонностях цыган, в которой Гросс даже приписывает им специфический запах.

К середине XX века криминалистика и криминальное профилирование превратились в достаточно разработанные дисциплины. Например, их методы были использованы для поимки «безумного бомбардировщика» — преступника, который в 1940–1950-х годах в Нью-Йорке закладывал взрывные устройства в телефонные будки, шкафчики для хранения вещей, а также в туалеты железнодорожных вокзалов и библиотек (22 из этих бомб взорвались, ранив 15 человек). Полицейские обратились к криминологу и психиатру Джеймсу Брасселу, он изучил фотографии с места преступления, а также письма, которые преступник регулярно отправлял в газету, и составил его профиль. По версии Брассела, «бомбардировщиком» был крепкий мужчина средних лет восточноевропейского происхождения, который хорошо разбирается в механике и живет с женщиной старше себя; кроме того, преступник очень аккуратен, регулярно посещает церковь, остро реагирует на критику, а совершать преступления стал из-за увольнения или выговора на работе. Собственно, и предположительное место работы «бомбардировщика» Брассел тоже определил — по его версии мужчина был сотрудником энергетической компании Consolidated Edison, где и взорвалась первая бомба.

Вскоре преступника арестовали. Им оказался 54-летний Джордж Метески — у него были польские корни, он работал электриком, часто посещал церковь и жил с двумя старшими сестрами. Мотивом для терактов стал туберкулез, который он получил в результате травмы на работе.