БЕЗМЕРНО СЧАСТЛИВАЯ. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание

— Мне тогда было 22 года, а маме — 60. Евдокия Жданова дала нам адрес матушки, и мы на другой день поехали на Сходню. Дело было зимой, — наверное, в марте месяце, снег был сильный. Доехали на электричке, а дальше нам идти пешком с километр, туда, где дом её находился. Дошли мы до её дома, к нам выходит хозяин навстречу: «Вы к кому?» — «Да мы,— говорим, — к Матрене идём». — «А она, знаете, не принимает». — «Как же не принимает, мы столько времени шли…» — «А вы чьи?» — «Да мы, — говорим, — земляки её». — «Ну, тогда идите: своих она вроде принимает». Вошли мы. Выходит послушница её и говорит: «Она вас принять не может». У них был земляной пол в прихожей, а в комнатах-то был деревянный пол… Мы с мамой упали на земляной пол на колени — и плакали, и молились, и очень горевали, что она нас не принимает: значит, мы грешные. Минут может быть двадцать стояли на коленях. Потом открывается из другой комнаты дверь и Матрона говорит: «Ну, пусть войдут. Пусть, пусть войдут». Мы вошли. Я вошла с трепетом. Вначале мама стала с ней разговаривать, а я молча рядом стояла. Мама сказала: «Я с мужем живу плохо». Матрона ей отвечает: «А кто виноват? Виновата ты. Потому что у нас Господь глава, а Господь в мужском образе, и мужчине мы, женщины, должны подчиняться. Ты должна венец сохранить до конца жизни своей. Это ты виновата, что у вас жизнь не ладится». А ведь маму отдали замуж не по любви… Слова Матушки перевернули её жизнь. После этих слов мама стала молиться за отца. Потом у них с отцом жизнь наладилась. Я тогда жила в Москве недавно, — один год как приехала из деревни, — и работала на очень тяжёлой работе, в котельной 1-й Городской больницы. Давала воду горячую в роддом. Грязь, пыль, и страшно мне было. Закрывалась я ночью в котельной — и мама со мной ночевала. Ведь я была молодая, а в котельную всякие личности по ночам стучались, — и я боялась. Каждую ночь мы там с мамой молились. Вот Матронушка мне и говорит: «Где ты работаешь? Ну-у! Тебя оттуда возьмут». А я никого в управлении больницы и не знала, — думаю: «Кто же меня возьмет? Кому я нужна?» Но через две недели меня вызывает главный врач и говорит: «Ты девочка умная, грамотная, мы тебя возьмем работать завскладом». Я говорю: «Боюсь, я там не справлюсь», — «Справишься. Если кто тебя будет обижать, придёшь ко мне и я тебе во всём помогу». Вот так я стала работать завскладом, а потом пошла в бухгалтерию работать. Матрона мне в тот раз сказала ещё так: «А ты что, задумала идти учиться? Иди-иди! Сейчас время такое — учиться надо». А задумала я учиться на медсестру. Но война кончилась недавно, и у меня ещё остался страх: вдруг опять война и возьмут меня, как медсестру, на фронт! И поэтому я боялась идти учиться. Но когда матушка меня благословила, я решилась. Потом она мне ещё сказала: «Судьба твоя далеко! Все парни, что сейчас за тобой ходят — эти женихи не твои. Гони их от себя. Твоя судьба далеко». Мне тогда было 22 года, а вышла я замуж в 29 лет. Правильно она сказала. Ещё она сказала: «Потом ты будешь жить хорошо-хорошо, счёт деньгам ты в кошельке не будешь знать». Вот и сейчас, я не знаю сколько у меня там денег. Как другие считают, пересчитывают, а я никогда не знаю. Сегодня, допустим, денег у меня нет, — так завтра они обязательно появятся, — откуда-нибудь да будут. На прощание матушка Матрона подозвала нас к себе, сказала: «Наклоните головы!» — и благословила нас и над нами какие-то молитвы читала, и по голове руками всё водила. Ну вот и всё. Взяли мы у неё благословение и пошли. Это были её последние дни жизни, она в мае умерла. В начале мая хотели мы опять поехать к матушке. Приходим к Евдокии Ждановой на Староконюшенный переулок, узнать, не там ли она, а Евдокия нам сообщает: «Матрона умерла» Завтра, значит, 3 мая, в 6 часов вечера её привезут в храм Ризоположения. Ну, мы расстроились… Было нестерпимо жалко, что её больше не увидим, что теперь делать? И поехали домой.

15. В ГОРНИЕ СЕЛЕНИЯ

Многим своим угодникам Господь открывал время кончины задолго до указанного срока. Так случилось и с матушкой, — но она получила извещение не за год, и не за месяц — всего за три дня.

Матрона незамедлительно начала собираться в дальнюю дорогу. Прежде всего она сделала необходимые распоряжения: попросила, чтобы её отпевали в церкви Ризоположения на Донской улице. В это время служил там любимый прихожанами священник Николай Голубцов. Он знал и почитал блаженную Матрону. О самом храме Положения Риз Пресвятой Богородицы старица говорила так: «Я в вашей церкви все иконы знаю, какая где стоит», — всё видела слепая Матронушка…