Безмятежное море

Диане не терпелось поскорее рассказать обо всем Эмме, но она отложила разговор до того момента, когда двойняшки наконец угомонились. За ужином она посвятила Эмму и Тео в свою тайну, предварительно зачитав письмо от матери. Они пришли в восторг. Эмма ликовала, услышав от Дианы хорошие новости. Тео не очень удивился, поскольку англичанка весь день казалась очень счастливой и взволнованной, словно скрывала переполнявшую ее радость.

— Я еще кое-что должна вам сообщить, — нетерпеливо перебила его Диана и рассказала о предложении, сделанном владельцами «Афродиты», об их финансовых проблемах и о своем отказе уладить это с помощью Пола Диметриоса. — Они хотели перехитрить меня и сказать, будто получили прибыль или новые инвестиции, но я все равно бы догадалась, что за этим стоит Пол Диметриос. Я очень хочу остаться на Кипре и работать в агентстве, по-настоящему узнать этот прекрасный остров, почаще навещать вас и детишек. Но я уже отказалась, заявив, что еду в Америку.

— Но теперь ведь ситуация изменилась? — недоумевал Тео. — Знаешь, я очень сомневаюсь, что тебе следовало так переживать из-за необыкновенной щедрости Пола. Его афинские родственники — довольно состоятельные люди. Хотя сам Пол не производит впечатления богача. Кроме того, он всегда готов вложить деньги в любые проекты, которые помогут сделать его любимый античный Кипр более известным.

— И все же я принимаю точку зрения Дианы, — горячо перебила его Эмма. — Но теперь путь свободен! Ди, ты должна позвонить Георгиосу сразу же после ужина и обрадовать его хорошими новостями.

Диана просияла:

— Георгиос и Михаил такие милые! И работа мне очень понравится, я знаю, лишь бы я с ней справилась… Знаете, мне придется многому получиться, прежде чем браться за это дело. А еще я должна найти жилье в Никосии, узнать массу вещей об истории острова и его сокровищах. Как только смогу, начну изучать греческий язык.

Диана позвонила в столичную квартиру, которую Георгиос и Михаил снимали вместе, но не застала никого из них. Тогда она набрала номер дяди и несколько минут проговорила с ним и с тетей. Старики тоже обрадовались услышанному, поняв, что теперь смогут часто видеться с племянницей. Огорчило их только то, что она не сможет жить с ними в Кирении. Но они настаивали, чтобы Диана приезжала на выходные к ним или к Эмме, во всяком случае, до тех пор, пока не заведет себе друзей, с которыми сможет проводить уик-энды.

Утром, сразу же после завтрака, Диана позвонила в агентство «Афродита» и сказала Георгиосу, что передумала и хотела бы поговорить о его предложении в любое удобное для него время.

— Моя дорогая! Я сам приеду сегодня к вам вечером, — сразу же ответил собеседник. — У меня как-никак есть машина. И если у тебя еще остались какие-либо сомнения по поводу денег, можешь их отбросить. Пол пока не забрал назад свое предложение.

— Не волнуйся. Я уже не нуждаюсь в нем! — ликовала Диана. — Я все объясню, когда ты приедешь.

— Прекрасно. Главное, что ты передумала. Увидимся около пяти часов.

Результатом этого незапланированного визита Георгиоса в Варошу было то, что через неделю Диана упаковала чемоданы и перебралась в Никосию. Ее отвезла туда на своей машине добродушная Эмма. Первым делом они направились в пансион, где жила Йоланда, и договорились с хозяйкой, маленькой дружелюбной гречанкой кириа Агатой, что Диана пока поживет здесь. Дом оказался очень чистым, уютным и, похоже, стоил тех теплых рекомендаций, которые дала Йоланда. Особенно Диане понравилась просторная светлая комната с небольшим балконом, где ее и поселили. Хотя она была очень просто меблирована, здесь нашлось все необходимое и для отдыха, и для работы. Обстановку составляли широкий письменный стол, огромный стенной шкаф для одежды и удобная кровать.

Оставив хозяйке задаток и получив ключ, Диана занесла вещи в теперь уже свою комнату и отправилась с Эммой в агентство «Афродита», чтобы пригласить Михаила и Георгиоса на ленч. Эмма, как самая старшая и состоятельная, заявила, что приглашает всех сама. Она пояснила, что на этом настоял Тео, а молодые люди, как истинные греки, должны понимать, как важно женщине выполнить приказание мужа. Они, конечно, рассмеялись, но Эмма все же настояла на своем, позволив, однако, младшему братцу, как она называла Георгиоса, заплатить за бутылочку ее любимого вина.