Безмятежное зло

Оставался открытым вопрос: вернуть ли детей после получения выкупа? Славка терпеть не мог убивать, причем он одинаково не любил делать это как со взрослыми, так и с детьми. Чистая схема, при которой Слава получал деньги, а тот, кто их терял, оказывался в патовой, одинаково уязвимой ситуации при любом повороте дел, считалась предпочтительнее. Но если он хочет уехать из России навсегда, то ему нельзя оставлять свидетелей — в том числе и саму Александру Фенину.

Проснувшись около одиннадцати утра, он проверил пацанов в подвале, кинул им еду, сменил помойное ведро. Вымывшись — с тех пор, как Славка стал жить в городах, он мылся по три раза в день, — позвонил Александре.

— Где деньги?

— Доброе утро.

— Ты воспитывать меня собираешься?

— Нет, но… доброе утро.

— Ты имей в виду: пока все мальчишки живы, оно доброе. Но все может измениться Где деньги?

— В офшоре.

— Когда будут здесь?

— Через двое суток я передам тебе сумку с наликом.

— Подробнее!

— Майя передала контакты одного мужика, он… с ней…

— Любовник, что ли?

Эта интеллигенция вечно смущается из-за всякой ерунды!

— Да… Майя сказала мне пароль, я его передала. Он…

— А где он находится?

— Этого никто не знает. Ему звонишь на московский номер, а оттуда идет переадресация в любую точку мира. Я даже не знаю, как его зовут. Майя сказала — Давид. Ты знаешь такого?

— Знаю, — соврал Славка.

— Тогда тебе известны подробности лучше, чем мне! Слава, мне надо увидеть детей и передать им теплые вещи и еду.

— Нет.

— Но я должна убедиться, что они живы!

— Я тебе говорю это, — он сделал упор на «я».

— Слава, я заплачу. Дам тебе денег на содержание мальчишек, ведь они не должны заболеть! Пожалуйста! И чего тебе опасаться? Я не пошла в полицию, не пошла к детективам. О похищении вообще никто ничего не знает!

Деньги — это было неплохо. Миллион миллионом, но зачем отказываться от небольшого бонуса?

— А я слежу за тобой, не волнуйся! Если бы ты обратилась за помощью — уже бы одного пацана пристрелил! А потом…

Не имея склонности к убийству, Славка питал острую страсть к угрозам: как же они трусятся, дрожат, пресмыкаются! Держать жертву в напряжении — огромный кайф.

— Нет! Не говори такого! Запиши детей на мобильный…

— Иди на хрен!.. Ладно, сегодня в три часа на сто двадцатом километре шоссе, что ведет на Курортный. Привези сто тысяч.

— Хорошо, спасибо…

Интеллигенты эти — идиоты! Ты с них деньги ни за что сдираешь, посылаешь как хочешь, а они — «спасибо»!

Перебравшись в город, Славка (помимо водных процедур) сильно полюбил кондитерские изделия. Благо мог есть их безмерно не толстея — он трепетно относился к своей внешности, способствующей его заработкам, и если бы торты откладывались в жир на талии, то мигом отказался бы от них.

На это утро он припас пирожные с заварным кремом и орехами, а съев их, подобрел — решил сделать кадр с пацанами для Фени. За сто тысяч рублей он может и потрудиться!

Открыл крышку люка. Пацаны сидели на одеялах, глядя на него одинаково испуганными и сердитыми глазами.

— Подойдите к лестнице, я сделаю фото для вашей тетки, — распорядился Славка, бросив вниз бесплатное рекламное периодическое издание, найденное в почтовом ящике сегодня поутру. Дата соответствовала. — Газету возьмите, датой вверх держите…

— Когда вы нас отпустите? — спросил старший брат.

— Не твое дело!

Оба младших тоже раскрыли рты:

— Мы хотим домой! Отпусти нас! Ты не имеешь права! Папа тебя еще достанет!

Они подняли такой гвалт, что Славка психанул.

— Заткнитесь! — заорал он и достал из кармана пистолет.

— Мы хотим…

Славка поднял пистолет дулом вверх и выстрелил.

Братья испугано осеклись. Илья выступил вперед, прикрывая младших, но Славка удовлетворился тишиной и подчинением. Сделав пару кадров, ушел.

На сто двадцатый километр Горяинов прибыл заранее, причем подкатил не по трассе, а от ближайшей деревни, по грунтовке. Огляделся, осмотрелся, тачку припарковал возле лесополосы. Он не сомневался: Феня не приведет за собой помощников в погонах, но береженого бог бережет.

Она тоже прибыла прежде срока. На такси, которое остановилось ровно возле указателя «120 км» — видно, таксист оказался вредный и не желал съезжать с гладкого асфальта трассы.

Феня подошла к Славкиной машине пешком.

Горяинов и не подумал выходить навстречу.

— Как дети?

— Где деньги?

Она упрямо молчала. Он — тоже: ишь, какая требовательная! Проучить надо.

— Ну!.. — Он протянул руку.

Тонкая пачка пятитысячных купюр легла в ладонь. Проверил деньги и только после этого показал фото на экране мобильника.

— Сбрось мне снимок на мобильный, — взмолилась Феня.

— Ага, чтобы меня через базовые станции выпасли!

— Как?! Ты же сам знаешь, что я в полицию не обращалась! За каждым моим шагом следишь, а сбросить фото не можешь?! Я не буду тебе названивать.

— И не сможешь. Я пользуюсь скрытым номером.

— Тем более!

Славка всмотрелся в ее лицо. Нет, такая простодыра его не надует. Куда ей! Он и мужа Майи ранил, и Владимира Николаевича на машине сбил, и Хасаева убил, и троих племянников похитил, а она не смогла ни сообразить, в чем дело, ни помешать ему.