Безмятежное зло

— Мария Ивановна — абсолютная бездельница и эгоистка, — сообщила Лада. — Но самое кошмарное, что она нимфоманка. Когда Вадику было пятнадцать лет, она соблазнила его! Ей было тридцать пять, представляете?!

Отражая эмоции Лады — возмущенное презрение, — Валерка скорбно покачал головой.

— Вадик пережил страшный стресс, — продолжала Лада. — Он до сих пор как страшный сон вспоминал те времена.

Тут Феня брякнула:

— Она некрасивая?

— Какая, блин, разница? — вспыхнула Лада, впервые посмотрев не на горы и не на детектива, а на Феню. — Вы не понимаете! Вадиму некуда было деваться! Его мать умерла, отец женился на гулящей и подлой мегере Мария Ивановна слегка успокоилась, только когда родился Олег.

И снова Феня влезла, куда ее не просили:

— А он не сын Вадима?

— Нет! Вы что?!

Валерка держал на лице умное выражение, но Феня знала, что он: а) веселится; б) доволен Феней, так как она дестабилизировала Ладу. Вот сейчас-то и видно, что вдова Кокарева — дама в целом хладнокровная, но вспыльчивая по мелочам. Прямо как убийца. Вот только она была голубоглазой женщиной, а убийца — черноглазый мужчина.

Отпив из протянутой детективом фляжечки с коньяком, Лада продолжила:

— А год назад Вадик меня встретил. Мы полюбили друг друга, стали встречаться. Потом поженились.

— И Мария Ивановна препятствий не чинила? — Валерка словно прочитал Фенины мысли.

— Ну как ей со мной соперничать… — рассудительно заметила Лада. — Ей за пятьдесят, она просто морщинистая вся, обвислая!..

— Ладно, — то ли согласился, а то ли заткнул ей рот Валерка. — Но почему Олег решил убить вашего мужа? Мотив, повод, возможность? Вы просто подозреваете его или есть что-то большее?

— Мотив? — переспросила Лада. — Он просто ненавидел Вадика. Вадиму досталось все лучшее из генов отца: рост, ум, обаяние. А Олег — просто урод.

— Почему же именно сейчас Олег решил убить Вадима?

— Ну, Олег стал за мной ухлестывать. Мы на одном курсе учимся, так что возможность имеется. Говорил, что Вадик старый. Чушь, конечно.

— А что с имущественными претензиями? — поинтересовалась Феня.

Лада поморщилась, словно брезгуя столь низменной материей.

— Да что… Мария Ивановна живет по завещанию в квартире отца Вадика. Это большая четырехкомнатная квартира, лимона на четыре. Ну, ремонт там, все такое. Мебель Вадик купил. Он заботился о квартире Марии Ивановны, хоть и знал, что Олежка — наследник Вадик считал, что виноват перед братом. Он отказался от своей доли в квартире, еще после смерти отца. Мы с Вадиком живем в своей квартире, он ее купил к нашей свадьбе — тоже четыре комнаты, мебель, ремонт. То есть никто ни к кому не в претензии.

Детектив навис над столом, глядя Ладе в глаза.

— И вы верите, что Олег поехал сюда за вами, нашел удобный момент, переоделся инструктором, вошел в кафе и убил брата?

Лада кивнула.

— Мог ли Олег физически перерезать горло брату?

Она повторила кивок.

— У него есть такой опыт?

— Он очень жестокий и любит с ножами баловаться. У него даже был манекен, чтобы резать его ножом по-всякому. А еще Олег как-то убил собаку. Просто взял и убил бродячего пса!

Феню передернуло, она глянула на Валерку, того — тоже. Это был аргумент для них обоих, тайных собачников. Да и логически рассуждая, убийство животного — всегда первая ступень, а вторая — убийство человека.

После этого разговора Валерка повез вдову в гостиницу, а Феня вернулась на склон кататься на борде. Может, кому-то (Наташке) ее поведение и показалось странным («Чуть не на твоих глазах человека убили, а ты развлекаешься!»), но Феня считала, что ведет себя вполне логично: она ничем не может помочь следствию, значит, имеет право отдохнуть и отвлечься. Тем более что Таулан предложил заниматься с ней бесплатно, да и вьюга стала утихать.

И ближайший час, до самого закрытия трассы в 16.00, Феня осваивала скользкий и своевольный сноуборд, валявший ее то задом, то носом в снег столько раз, сколько ему хотелось.

Но были и хорошие моменты. Например, когда Феня уже немножко освоилась и начала кататься елочкой. Для этого надо было «резать» склон бордом туда-сюда от одного края к другому. Для лучшего постижения этого искусства Таулан становился напротив Фени лицом к склону, подавал руку, как партнер в танце, и они съезжали вниз, вальсируя и смеясь Фене этот метод страшно нравился — и ловко выходит, и зад не отбит.

Всего за час Феня немыслимо устала и фантастически вспотела. Мокрым оказался даже отлет воротничка на ее трикотажной футболке, надетой под тонкий шерстяной свитерок. Этот факт Феня обнаружила в кафе у той же самой Зуйбадат, где решено было выпить чаю всей семьей.

За чаепитием народ делился своими успехами, а папа повторял как попугай:

— А вы видели, как я катаюсь?!

Понятно, что все немного спятили от адреналина и кислорода. Даже Наташка немного повеселела от свежего воздуха и любви. Феня вдруг ощутила, что она безумно рада за отца и подругу, они оба были хорошими людьми и ждали счастья. Ну и пусть он ей в отцы годится! Не в деды же.