Безмятежное зло

– Пожалуйста… – прошептал он, – пожалуйста, помогите. Я потерялся…

Это прозвучало как-то по-детски – трогательно и забавно.

Варька, открывшая дверь, увидела мужика у на плечах Фени и отвесила челюсть. Ее слезы сразу высохли, а про пончики она и вовсе забыла…

– Феня шла, шла, шла – мужика нашла! – Встретила Феню ее лучшая подруга и работодательница. – И как он?..

В Наташином кабинете было тихо, пахло кофе и чем-то сладким. Наташа снова держала диету, поэтому кофе она пила похудательный, а сладким ароматом от ароматической свечи утоляла психологический голод.

Феня усмехнулась:

– Поезия, значить… А между тем – не смешно. Мужик потерял память, за ним кто-то охотится, а я не знаю, что с ним делать. Валерка – в коме, у Васи сын родился, и он поглощен с потрохами отцовским инстинктом, а ты – ехидничаешь!

– Ну, правда, как он выглядит? Не спрашивать же мне у Варьки!

– Блондин, голубые глаза, метр девяносто, спортивная фигура.

Вязникова закатила глаза:

– Валялись бы такие красавчики на улицах, у нас бы не было работы!

– Лично мне он работы только прибавил. Что теперь с ним делать?

– Ждать, пока к нему вернется память. И в полицию обратись – мало ли что он за хмырь. Кстати, я Варьку от тебя заберу. Мне не хочется, чтобы она жила в квартире с чужим непонятным мужчиной.

– Ты просто завидуешь, что твоя дочь под моим руководством худеет, а ты лишь зря мучаешься! Только тебе не надо худеть, это твой бзик.

– Почему мне – не надо, а ей – надо?

Феня обожала объяснять такие вещи – пусть даже сто раз подряд, притом ее бессовестную душу веселило, что Наташка злилась.

– Потому что ты – уже сформировавшаяся женщина, ты весишь всего на восемь килограммов больше нормы, а за двадцать последних лет не прибавила и грамма. Значит, это твой естественный вес, и он тебе к лицу. Папа тебя полюбил с твоим весом! А Варька только формируется, ей необходимо обрастать полезными привычками. Ради здоровья, а не для тонкой талии. Мы все-таки в двадцать первом веке живем и должны контролировать такие вещи.

– Вот же надоели твои лекции! – Возмутилась Наталья, которая просто не могла отказаться от желания похудеть, словно бы это означало отказаться от самой высокой цели в своей жизни. – Иди уже к своему блондину! Хотя я знаю, что высоким блондином он в молодости был, а сейчас это лысый, толстый Шрек.

– Мечтай-мечтай! – Отозвалась Феня и гордо удалилась.

…Дома Феня заглянула в гостиную, где спал ее найденыш. Имени своего, кстати, он тоже не помнил – как и фамилии, места жительства, родственников, друзей, профессии и прочего. Помнил только то, что за ним кто-то гнался и один раз догнал – ударил ножом, но удалось удрать. Если догонят еще раз – скорее всего прирежут. В больницу он ехать не хотел – боялся, что врачи сообщат в полицию, а он точно помнил, что именно полицейский его и ранил.

– Полицейский бы тебя пристрелил, – машинально поправила его Феня. – И ты бы очнулся в СИЗО…

– Правда? А вы специалист в таких делах?..

Консультант детективного агентства только рассеяно пожала плечами.

Наблюдая за своим гостем и слушая его голос, Феня пыталась понять – что он за человек. Он обладал хорошей дикцией, правильно строил предложения, но в речи часто звучали сленговые слова или простонародные обороты. Скорее всего, парень родился в селе, высшего образования не получил, но, имея отменный дар подражателя, он научился говорить «по-городскому». Возможно, ему приходилось что-нибудь продавать, как это делают коммивояжеры, так как время от времени Фенин найденыш сопровождал свои слова широкой фоновой улыбкой, выражавшей оптимизм и доброжелательность.

Смущало, что его красота продолжала действовать на советника брачного агентства, будто она впервые в жизни увидела смазливого мужика.

Феня тихо вошла в комнату, склонилась над спящим. Он ровно дышал, черные ресницы подрагивали, четко очерченные свежие губы полуоткрылись.

Феня выпрямилась и хотела уже уйти, но тут он открыл глаза.

– Где я?.. Ах, да! – Он улыбнулся. – Вы же меня спасли. Вы мой добрый ангел.

– Ну что за банальности! Каждая совершенная во всех отношениях девушка поступила бы так же.

Он не понял ее шутки:

– Да, совершенная…

Феня смутилась. Смущение это было странного рода, оно имело кокетливый оттенок. Таких вещей с Феней не случалось со времен ее романа с Валеркой. А с тех пор уже лет семнадцать, как завяли все помидоры.

– Не вспомнили, как вас зовут?

– Не помню… Пусть будет Богдан.

– В смысле, мне вас Бог дал?

– Ну я… Не подарок… наверное.

– Ладно. Богдан так Богдан. Буду вас кормить, Богдан.

– Мы не могли бы на ты перейти?

– Могли, конечно.

Варька была в школе, оставив на кухне немытую тарелку из-под овсянки с сухофруктами, отрубями, орехами и корицей. Феня каждое утро готовила девочке эту кашу, что являлось символом Варькиного стремления преобразиться. И раз сегодня девочка съела эту несладкую кашу, значит, отбросила капризы и снова вернулась к программе похудания. А ведь вчера Феня даже не смогла поговорить с девочкой о ее срыве. Умница была эта Варька, одно слово: умница!