Безмятежность (ЛП)

И когда через несколько минут этот человек вошел в гостиную, раздражение, которое она испытывала по отношению к нему, тут же исчезло, сменившись беспокойством. Мэтью выглядел измученным и даже немного дезориентированным, судя по его мрачному взгляду. Темные круги залегли под глазами, он не брился, волосы торчали во все стороны. На нем была мятая футболка и мешковатые спортивные штаны, которые выглядели так, словно он носил их еще в институте.

Но больше всего Сашу разволновало выражение его лица — грусть и сожаление, отчего в руках она почувствовала ледяной холод. Она научилась за столько лет моментально считывать эмоции других людей, чувствовать их, поэтому сразу поняла, что Мэтью что-то очень сильно беспокоит.

— Привет, — неуверенно поздоровалась она, стараясь говорить ровно.

Он не ответил, просто подошел к ней и заключил в свои объятия. Уткнулся лицом ей в шею, глубоко вдохнул ее запах и сильно сжал ее в своих руках, она не могла вздохнуть. Она забыла о своей злости, о том, что это он должен утешать и успокаивать ее в данную минуту, вместо этого она успокаивающе гладила его по спине, массируя своими тонкими пальцами напряженные мышцы его шеи.

Мэтью издал приглушенный стон.

— Боже, как приятно. Все мое тело, как один большой узел. Включая и мозг. Я тешу себя надеждой, что вот-вот открою глаза, и последние восемнадцать часов окажутся лишь кошмаром.

— Все настолько плохо, да? Может присядем, и ты расскажешь, что случилось? — предложила Саша, направляя его в сторону секционного дивана.

— Случилось! — Мэтью в отчаянии покачал головой. — Ад вырвался наружу в течение одной ночь, вот что случилось. Но я расскажу через минуту. Бог знает, меньше всего я хочу говорить на эту тему. Как ты, дорогая? Я даже не могу выразить, насколько сожалею, что я оставил тебя вчера одну. И как я благодарен, что ты согласилась прийти сюда сегодня.

— Все в порядке, — ответила она. — Я знаю, что ты пошел бы со мной, если бы смог.

— Тебе понравился балет?

Саша кивнула.

— Великолепно, спасибо. И Чандра, моя коллега, была на седьмом небе от счастья, когда я пригласила ее. Хотя, конечно, без тебя все было по-другому.

— Знаю. — Мэтью издал длинный, разочарованный вздох, устало откинув голову на спинку дивана. — И, если существует способ загладить свою вину, я готов воспользоваться им прямо сейчас. Но у меня такое чувство, что ты не будешь в хорошем настроении после того, как я расскажу тебе вчерашнюю историю Хейли.

Его слова вызвали холодок у нее по спине, он выглядел грустным, побежденным, она не понимающе наблюдала за ним.

— О чем ты говоришь?

Мэтью взял ее руку в свою, крепко сжав, будто надеялся, что она поделится с ним таким образом своей внутренней силой.

— Помимо шока, который я испытал от того, что моя дочь-подросток беременна, я также узнал вчера, что ее изнасиловали. Около шести недель назад, в один из таких выходных дней, когда она должна была быть со мной, но вместо этого отправилась на вечеринку. На вечеринку, где ее накачали наркотиками и непонятно, что с ней сделали. Она ничего не помнит, ни имена, ни лица этих ублюдков, которые изнасиловали ее и ее подругу.

Саша застыла от столь ужасного откровения и воспоминаний, которые она так усердно пыталась забыть уже десять лет, но сейчас от слов Мэтью они обрушились на нее, как будто все это произошло вчера. Мэтью даже не обратил внимания на ее состояние, хотя все ее тело била дрожь, а ее рука, которую он продолжал крепко сжимать, стала ледяной.

— Ей было очень стыдно признаться в случившемся, чтобы поделиться со мной или с Линдси, поэтому до вчерашнего вечера она все скрывала, — продолжил Мэтью. — И она скорее всего так и продолжала бы все скрывать, если бы Линдси не нашла тест на беременность у нее в корзине для мусора.

Мэтью рассказал еще кое-какие подробности, насколько расстроенной, потерянной была Хейли, пока Линдси настаивала, чтобы она сделала аборт или угрожала отправить ее в какой-то интернат для незамужних матерей, но Саша, пребывая в шоке, даже не слышала то, что он ей говорил. Вся ситуация казалась ей до жути нереальной, и она изо всех сил пыталась справиться с паникой, угрожающей ее поглотить, когда осознала, что монстры, которых она так долго прятала, вырвались из ее воображаемых тюремных камер.

— Хейли убеждена, что хочет оставить ребенка, — продолжал Мэтью. — Господи, она едва способна сделать для себя тост. Как, черт возьми, она собирается заботиться о ребенке, это выше моего понимания. Но она уперлась в этом вопросе, хотя и настаивает, что мы можем просто нанять няню, которая будет помогать с ребенком, пока она будет в школе, поскольку мы можем себе это позволить. И я понимаю ее нежелание делать аборт, особенно учитывая травму, через которую ей пришлось пройти, но постараюсь убедить ее все же отдать ребенка на усыновление — гораздо более разумное решение.

Она коротко кивнула, понимая его слова, но не в состоянии ничего ответить.

Мэтью тоже казался растерянным от своей речи, и по его состоянию она видела, что он собирается с духом, чтобы сказать следующее: