Безмятежность (ЛП)

— Привет, босс. Извини, что я делаю такой паршивый день еще дерьмовее, но твоя бывшая на телефоне и пытается сказать, что это срочно. Я чую вранье за милю, и говорю это не просто так, она полна вранья, но продолжает быть главной болью в моей заднице. Учитывая, насколько у меня большая задница, можешь себе представить, как ей сейчас больно.

Мэтью не знал то ли ему смеяться над сравнением Елены или от отчаяния всплеснуть руками. Сегодня был действительно паршивый день, один из худших на его памяти, вызванный кризисом и проблемами, и отсрочками поставок из-за всего этого. И несмотря на то, что он несколько раз начинал делать глубокое дыхание, которому его научила Саша или использовал другие методы релаксации, ничто не помогало. Он едва выкроил время на ланч, который Елена бесцеремонно поставила перед ним, и превысил свою скромную квоту по кофе в течение дня, что ни капельки не способствовало снятию стресса.

И последнее, о чем он мечтал, это выслушивать очередную драму Линдси, но было несправедливо перекладывать на Елену разговор с его бывшей. Покорно вздохнув, он попросил Елену соединить его.

Он даже не успел поздороваться, неистовый, почти истеричный голос Линдси прокричал ему в ухо:

— Мэтт, ты должен что-то сделать с Хейли! — завизжала она. — Она настолько вышла из-под контроля за эти дни, я понятия не имею, как мне с ней справиться! Клянусь Богом, я готова отправить ее в интернат. Или монастырь. Не мог бы ты приехать сегодня вечером и поговорить с ней, может, ты сможешь на нее воздействовать? Я не могу справиться с ней одна, Мэтт.

Мэтью потер правый висок, где почти час назад зародилась головная боль.

— Можешь успокоиться и перестать орать, хотя бы на секунду? — взмолился он. — Итак, что конкретно сделала Хейли, что вывела тебя из себя? Не учитывая того, что последние несколько месяцев она была большой занозой в заднице.

— Что она только не сделала? — воскликнула Линдси. — Она спорит со мной по каждой мелочи, игнорирует, когда я пытаюсь задать ей вопросы, смеется надо мной, когда я говорю ей, что она должна быть дома к определенному часу. Она стала скрытной и грубой, и почти не бывает дома. Я пыталась забрать у нее ключи от машины не один раз, но маленькая ведьма попросила одну из своих подруг забирать ее или она вызывает «Убер», улизнув через черный выход. Пять раз в этом месяце она прогуляла занятия, я уже устала отвечать на звонки из школы. И потом, конечно, то, что я нашла на днях в ее комнате.

Головная боль стала распространяться и на другой висок, и он начал искать в своем столе «Адвил».

— Я даже не буду спрашивать, почему ты решила, что было бы неплохо обыскать ее комнату, — устало ответил он.

— Ну, и, черт побери, хорошо, что я ее обыскала, Мэтт! — закричала Линдси. — Я не только нашла упаковку противозачаточных таблеток и коробку презервативов, но и прозрачный пакетик марихуаны! Я также знаю, что она тайком выбиралась из дома поздно ночью, и оставалась дома до конца выходных. И она отключила приложение «Найди своих друзей» на своем телефоне, поэтому я не могу отследить ее. Она полностью вышла из-под контроля, и я неуверена, как долго я смогу это терпеть.

— Ты поговорила с ней о том, что нашла в ее комнате? — терпеливо спросил он.

— Ты что, совсем из ума выжил? — в ужасе спросила Линдси. — Она взбесится, если узнает, что я обыскивала ее комнату. Мы уже столько времени ругаемся, что я совершенно не хочу выводить ее из себя. Ты не можешь поговорить с ней, Мэтт? Сказать ей, что это должно прекратиться, что она должна соблюдать определенные правила и вести себя более уважительно? Я так переживаю из-за всего этого, что почти не сплю по ночам. Трудно воспитывать одной двух подростков.

Мэтью проигнорировал намек Линдси, не позволяя ей вызвать у него чувство вины.

— Когда мы расстались, я с самого начала предложил одному или обоим детям жить со мной, — строго напомнил он. — И я повторил это предложение несколько раз, Линц. Ты боролась со мной по этому вопросу, настаивая на том, что дети хотят продолжать посещать свои школы и остаться со своими друзьями, хотя мы оба знаем, что они легко бы приспособились к другой обстановке.

— Это было бы не так просто, как ты думаешь, Мэтт, — продолжала настаивать она. — И теперь я застряла здесь, заботясь о них постоянно, пока ты делаешь все, что хочешь.

Он поражался ее эгоизму.

— Может, мне стоит тебе напомнить, что я работаю по двенадцати-четырнадцати часов в день, шесть дней в неделю, чтобы ты и дети могли позволить себе очень приемлемый образ жизни, который тебе так нравится? И я до сих пор каждый месяц плачу по счетам за няню на полный рабочий день, которая детям, конечно, больше не нужна, чтобы ты могла посещать пилатес или спа-салоны, или пообедать со своими подругами, когда захочешь. Я бы сказал, что если выбирать из нас двоих, Линц, то у тебя чертовски больше свободного времени, чем у меня.

— Но я имею дело со всем этим дерьмом ежедневно, — отметила она.