Безмолвие

Выйдя на поляну, Джек обозрел стол и стоящую на нем еду, а потом присмотрелся к своему ухмыляющемуся другу. Пронзительные, но ясные глаза, волнистые растрепанные волосы, уже касающиеся сзади воротника рубашки.

— Джек Кросс, лицензированный адвокат. — Джонни крепко обнял Джека. — Черт, я горжусь тобой.

Джек прижал к себе друга и тут же, смутившись, отступил. Джонни редко выказывал теплые чувства, и то, что он сделал это сейчас, тронуло в душе Джека разные струны.

— Спасибо. Долго шел.

Дорога и впрямь была долгой; они оба знали это, и правда отдавала горечью. Из порушенного детства Джек выбрался, стиснув зубы, срывая ногти, всего за шесть месяцев, и Джонни был одним из немногих, кто понимал, что являлось двигателем этой быстрой и необратимой перемены. Признание вины. Раскаяние. Исправительное учреждение.

— Добро пожаловать. Садись, садись. — Джонни подтолкнул друга к столу, а когда Джек сел, налил бурбона и протянул ему стакан. — За яркие огни и лучшие деньки. Рад, что ты пришел.

Они чокнулись.

— А у меня был выбор?

— Выбор есть всегда, — сказал Джонни, хотя на самом деле никакого выбора не было. Они встречались дважды в месяц, раз — у Джека, раз — здесь. Так уж сложилось, и ни тот ни другой этот порядок не нарушал. — А почему в костюме?

— А?

Джонни сел по другую сторону стола. Поболтал бурбон в стакане.

— Ты почему не переоделся?

— Заседание закончилось поздно. Забежать домой не успевал, а идти через болото после захода солнца не хотелось. Я бы точно заблудился, и тогда даже ты меня не нашел бы.

— Ничего, ты бы выбрался.

Джек отпил из стакана и отвел глаза. Он всегда чувствовал себя неловко, когда приходилось лгать.

— Итак. — Джонни откинулся на спинку стула. — Суд.

Напоминание прозвучало вполне невинно, но Джек знал, что за ним стоит.

— Ладно. Звонил твой отчим. Просил заглянуть к ним, прежде чем ехать сюда.

— Попробую угадать. Он беспокоится обо мне.

— Сказал, что ты появился там, весь избитый и порезанный, что вполне мог бы умереть в этой глуши, и никто не узнал бы… Сказал, что в этот раз не хватило совсем чуть-чуть. — Джек вытянул два пальца, большой и указательный, и свел их вместе, оставив небольшой промежуток. — Что ты был весь в крови и едва не сломал свою чертову спину.

— Я действительно так плохо выглядел?

Джонни повертел стакан, и Джек нахмурился, потому что его друг был вроде бы в порядке. Легкая, ненатужная улыбка, вскинутая бровь.

— Клайд хочет, чтобы я убедил тебя вернуться домой или по крайней мере в город. Говорит, все это слишком уж затянулось. Говорит, твоя мать…

— Не втягивай в это мою мать.

Джек, однако, не уступил.

— Говорит, у твоей матери кошмары… боится, что потеряет еще и сына.

— Она только думает, что хочет, чтобы я был рядом. Ты же сам видел, как оно бывает, когда она смотрит на меня.

— Может быть…

— Знаешь же, что так оно и есть.

— Пора домой, Джонни.

— Думаешь, сможешь убедить меня?

— Думаю, тебе нужна моя помощь, и поэтому ты должен выслушать меня внимательнее, чем обычно.

Что-то шевельнулось у Джонни в глазах. Что-то жестокое, опасное и быстрое.

— Ты меня шантажируешь?

— Тебе нужна моя помощь или нет?

Джонни поставил на стол стакан, и посуровевший было взгляд смягчился.

— Может быть.

— Поэтому ты без предупреждения объявился у меня в офисе? Зачем испугал и обидел мою помощницу? Может быть, потому, что тебе нужна моя помощь?

Джонни пожал плечами.

— Просто болтался в тех краях.

— Она хотела позвонить в полицию.

— Да перестань…

— Ты пригрозил сломать мне руку. Она сказала — я цитирую: «Он самый опасный мужчина из всех, кого я знаю». А знает она многих. Судей. Директоров компаний. Председателей советов. Из-за того, что ты сказал или сделал, ей теперь тревожно.

— Да это же смешно. Ты — мой лучший друг.

— Да. Я это знаю. Она — нет.

— Что тебе от меня надо? Что ты хочешь мне сказать?

— Я хочу, чтобы ты был честен.

— А разве я не всегда честен?

— Насчет этого места — нет. О нем ты говоришь не всё.

Джонни увел взгляд к темнеющему лесу и далекой воде.

— Ты поможешь или нет?

Джек задумался. Противоречия в словах и поведении друга бросались в глаза. Джонни был самым независимым из всех, кого знал Джек, но сейчас ему требовалась помощь, и это было видно по его напряженным плечам, неподвижному взгляду и неестественному спокойствию.

— Насколько плохо с финансами?

Джонни снова пожал плечами, сделал глоток бурбона и изобразил улыбку.

— Нанять другого адвоката я не могу.

— Что-то еще осталось?

Он имел в виду деньги от страховки. Джонни сунул руку в карман и бросил на стол несколько скомканных банкнот. Джек поднял их, подержал и положил.

— Здесь триста долларов.

— Триста семь.

— А остальное?

— Ушло на адвокатов.

— Всё?

— Да.

— Господи, Джонни, есть же другие варианты…

— Только не говори, что надо продать землю.

— У тебя шесть тысяч акров.

— Я не продам их, Джек. Ни акра. Ни пол-акра.